Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

175
Были и другие, смотревшие на это дело проще. Те вообще не склонны были
ощущать в случившемся никакой особой трагедии. И уверенно предрекали полную и
абсолютную утрату национальной самобытности, полное растворение всего русского
во всеобщем, интернациональном, всечеловеческом. Миссия народа-богоносца в
их понимании состояла как раз в том, чтобы примером собственного подвижнического
самоуничтожения указать путь всему человечеству.
Мы живем,
зажатые
железной клятвой.
За нее —
на крест,
и пулею чешите.
Это чтобы в мире -
без Россий, без Латвий!
Жить
единым
человечьим
обще житьем«
(Маяковский)
Для этих осуществление надежд Шульгина и Сухомлинова означало бы трагическое
крушение их собственных надежд.
Блок, увидев, что русский народ, вместо того чтобы "раскинуться по дебрям
и лесам”, норовит опять зажить прежней жизнью, загрустил и вскоре умер.
Перед смертью он, говорят, очень огорчался из-за того, что перестал слышать
музыку революции.
Маяковский, убедившись, что жизнь ’’без Россий, без Латвий”, судя по
всему, так никогда и не наступит, — застрелился.
Но как ни странно, именно они, интеллигенты, а не политики, незаметно приспособили
идею Третьего Интернационала к той роли, какую предрекли ей Шульгин
и Сухомлинов. Именно они сделали все, чтобы Третий Интернационал стал фасадом
новой Российской империи, заменив потрескавшиеся и облезшие декорации Третьего
Рима.
Вместо того, чтобы испытать отчаяние и ужас при мысли, что ”с Россией
кончено”, они ощутили какой-то жуткий восторг, небывалое, неслыханное, ни с
чем не сравнимое счастье. Ведь даже гармоничный Пушкин знал, что есть упоение
в бою и бездны мрачной на краю. И вот, наконец-то, он показался —самый крайний
край это мрачной бездны, о которой столько уже было говорено. Как же тут
было не ликовать и не восторгаться!
Пошлый мещанский Запад снова был посрамлен. В точном соответствии с давним
пророчеством нищая и убогая Русь вновь совершила какой-то непостижимый зигзаг
- и помчалась неведомо куда, своим заповедным, свыше предуказанным, до
сих пор еще никем не разгаданным путем.
Русь, к у д а ж несеш ься ты , дай ответ? Не дает ответа. Ч удны м звоном з а л и ­
вается к о л о к о л ьч и к ; гр ем и т и становится ветром разорванны й в к у с к и воздух;
лети т м и м о все что ни есть на зем л и , и к осясь постораниваю тся и даю т ей
дорогу други е народы и государства.
(Гоголъ)
Русскому интеллигенту, оказывается, это было зачем-то очень нужно: чтобы
посторанивались другие народы и государства. Это было ему до такой степени
необходимо, что когда наступило отрезвление и раздались первые робкие голоса:
”А может, необязательно, чтобы посторанивались?”, — он тотчас же завопил:
’’Караул! Братцы! Да что же это такое? Последнее достояние отымают!”