Здесь - Вторая литература

русскими, мы оккупированы румынами — что, в концеконцов, более болезненно и более эффективно, чеминостранная оккупация».И в конце письма:«Я с вами — чехи, словаки, венгры, поляки, немцы.И духовную близость к вам ощущают многиерумынские интеллигенты, даже если их имена непоставлены рядом с моим».Находясь в совершенной «безнадежности цели» —это его собственное выражение, — Пауль Гома в февралерешил написать письмо непосредственно Чаушеску(в «королевский дворец»), чтобы с тем же едкимюмором предложить тому тоже выразить своюсолидарность чехам, поддержав его, Гому, раз другиеего сограждане не осмеливаются сделать это.«...Поскольку нашлось тридцать венгров, торумын пропорционально должно подписать 90. Положим50. Или хотя бы 10. Но где их найти? Я Вампризнаюсь: румыны боятся Госбезопасности. И получается,что в Румынии всего два человека не боятсяГосбезопасности: Ваше превосходительство и я».Будет не 10 румын. И не 50, что лучше. И не девяносто,что прекрасно. Но — 200, которые превратилисьбы в тысячи, если бы Чаушеску не решил арестоватьГому. После того, как испробовал все возможныеметоды.Первоначально их было шесть человек, и все хотелиуехать — они подписали вместе с Гомой и его женой«Предисловие к открытому письму участникамБелградской конференции» (8 февраля 1977 г.). Имразрешили уехать. Но после их отъезда движение расширилось.Пока у Гомы работал телефон, ему звонилисо всех концов страны, к нему приходили, огибаяили преодолевая все преграды. Казалось, что ничто нев состоянии остановить этот поток, даже землетрясение4 марта, которое его еще усилило. Правда, частоприходили подписывать письма для того, чтобы полу-215