Здесь - Вторая литература

установленным благородным ГПУ». Отсюда я делалвывод, что «как ни тяжело положение беженцев и какни велико тяготение к родине, но, увы, час возвращенияеще не пробил, придется еще пострадать, дорогаоткрыта только для угодных ГПУ».Усилия Соколова (несомненно, не единичные), обращенные— нужно оговориться — не к массе, не ктолще эмиграции, а к ее верхушке, к избранным, неостались безуспешными. На «советскую платформу»сразу же перешло несколько членов Союза литераторов:Алексей Толстой, в пользу которого еще так недавноя устраивал литературный вечер в своей квартире,горячо преданный, почтительный сотрудник«Руля» А. Дроздов, испытывавший, правда, большуюнужду; Роман Гуль, давший в «Архиве Русской Революции»яркое описание одного из эпизодов гражданскойвойны, и еще несколько человек. Их сотрудничествов недолговечном советском «Накануне», выходившемпод редакцией прожженного Кирдецова, бывшеготрубадура северо-западного правительства, дало основаниепоставить вопрос об исключении этих лиц изсостава эмигрантского профессионального союза. Ноуйти добровольно они не хотели, напротив — на бурномобщем собрании отстаивали свое j'y suis так вызывающе,что нельзя было не заподозрить заднихцелей. Как потом один из вернувшихся в лоно эмиграцииуверял, цель состояла именно о том, чтобы, добившисьисключения, обжаловать это постановлениев суд, перед которым и устроить публичное состязаниемежду Давидом и Голиафом.Точно так же в Союзе инженеров произошел раскол,закончившийся демонстративным выходом целойгруппы членов, стоявших на старой платформе.. Больше всего огорчил звучный отклик, которыйсоветские эмиссары нашли у эмигрантской молодежи.Помню всеобщее смущение при получении известия опереходе на советскую платформу возглавлявшего об-307