Здесь - Вторая литература

ки! Есть еще время: одних — в ссылку, других — вэмиграцию. Тем же, кто останется, влепят по пятнадцатьсуток — за «мелкое хулиганство». Чтобы неотравляли во время Олимпиады чистый московскийвоздух. Опыт, кстати сказать, имеется: в дни никсоновскихвизитов в Москву, в 72-м и 74-м, многих инакомыслящихупрятали в каталажку...Кого не захочет увидеть советская власть, томупопасть в Москву будет трудно. Своим путь закрытьпросто: в столицу пустят только обладателей олимпийскихпутевок — «передовиков соцсоревнования»,комсомольских активистов, отличников учебы. С чужими,буржуазными, разобраться сложнее, но и с нимиразберутся. На предыдущие Олимпийские игрыприезжали все, кому хотелось. Никаких ограничений,ни для кого. И в Берлин? Да, и в Берлин... Выставляясвою кандидатуру, Москва заверяла: двери открытывсем. Потом подули иные ветры.В начале 77-го года Москва устами ответственногосекретаря олимпийского Оргкомитета А. Гресько*объявила: «Вряд ли удастся удовлетворить просьбывсех желающих приехать в это время в Москву. И поэтомупо традиции Олимпиад каждой стране будетустановлена квота» (газета «Труд», 4-го января)... Нотрадиция не ограничивает числа туристов, а тольковводит квоту на распределение билетов на стадионыи в спортивные залы.5 мая (а это — день печати в Советском Союзе)«Советский спорт» обрадовал журналистов: «Преждене существовало ограничений количества аккредитируемыхжурналистов на Олимпийских играх... И вИнсбруке и в Монреале их оказалось больше, чем участниковсоревнований. Само по себе это неплохо. Однакопоявилась опасность, что пресс-служба будет гро-* Александр Гресько был агентом КГБ в Великобритании и в1971 г. в числе 105 советских шпионов выслан оттуда.340