Здесь - Вторая литература

мышления — строго рационалистический, чуждыйвсякой метафизике и таинственности, ясный и однозначный,неприязненный по отношению к сложности,парадоксу, гротеску, иронии. Легко заметить, что стаким классицизмом Бродский не имеет ничего общего.Он скорее дитя Барокко, чем Просвещения: говоря,что он «заражен... классицизмом трезвым», поэт —не без самоиронии — больше выражает некоторыйсвой идеал, нежели действительное состояние духа. Посуществу, это поэт, терзаемый метафизическими загадками,ощущением абсурдности человеческого существования,оттого и мысли его развиваются черезстолкновение парадоксов, через иронические диссонансы,антитезы и не разрешенные до конца вопросы.«Классицизм» может также означать в поэзиисвоеобразную абстрактность образной системы и языка:оторванность от заземленной исторической конкретности,интерес скорее к самым общим проблемам,для которых пригоднее кажется язык мифологически-аллегорический,а не прямое и конкретное именование.И снова — такой классицизм Бродскому неприклеишь (если забыть о некоторых ранних стихах,в плену у античной мифологии копирующих средиземноморскиежанрово-стилистические образцы). Наоборот— в своем зрелом творчестве он вступает вкруг тех поэтов, которые, по выражению ЧеславаМилоша, тоже слывущего классиком, знают: «...то,что чисто и вечно, реализуется лишь в бренном и временном».Лучшие стихи Бродского вырастают изконкретного, привязанного к месту и времени опыта —и только на этой основе выстраивают метафизическоеили историософское видение. Поэма «Остановка в пустыне»— это я?е в начале детальное, почти репортерскоеописание сноса греческой церкви в Ленинграде, илишь под конец событие вызывает серию более общихвопросов о духовной дегенерации общества. «Два часав резервуаре» лишь на первый взгляд говорит о вне-355