Здесь - Вторая литература

ализацию, они вывели «экономически отсталую Россию» в ранг мировойвеличины. Мы — я думаю, все — предпочли бы тот вариант«экономической отсталости», при котором свободное крестьянствовдоволь ест свой хлеб и снабжает им страну, вместо «великой державы»,где за хлебом стоят очереди (а зерно куплено в Канаде!), гденарод ограблен ради советского первенства в космосе и советскойэкспансии на земном шаре.И еще одно наше преимущество — быть может, важнейшее: мы— я имею в виду ту часть эмиграции, которая на Западе продолжаетдействовать, — чувствуем себя не передовым отрядом, не учителеми политическим руководителем тех, кто живет в пределах СоветскогоСоюза, но лишь их представителями, помощниками, по возможности— защитниками, не более. Это ограничение я считаю великимпреимуществом, ибо оно повседневно напоминает нам о нашемнравственном долге, одолевает свойственный каждому эгоцентризм.Какие же выводы следовало бы нам сделать, исходя из этих нашихпреимуществ и из опыта старой эмиграции? Я думаю, нам стоилобы научиться преодолевать всякие искусственные, нами же создаваемыеразъединения. Безусловно, взгляды наши во многом разнятся,но, в конце концов, мы же все — свои, и когда речь идет оконкретном действии, смысл которого важен для всех нас, не будемспрашивать: а кто еще участвует в этой акции? кто еще идет на туили иную демонстрацию? кто еще подписывает то или иное заявление?с кем сесть за один стол, а с кем не сесть? Безусловно, мы можем—идолжны —вести принципиальные споры, но, стосковавшисьпо свободе слова, именно мы могли бы использовать ее с достоинствоми самоограничением. Безусловно, мы не можем все любитьдруг друга (как там мы выбирали себе друзей, так сохраняем мы ивыбираем их и здесь), но, по крайней мере, нам следовало бы относитьсядруг к другу бережно, помня, что взаимные склоки и обвинениявыгодны лишь третьей стороне конфликтов, которая злорадноследит за ними из-за высоких стен советских посольств иагентств печати.Да, эмиграция — опыт тяжелый. Об этом свидетельствуют мемуарыИ. В. Гессена, об этом свидетельствует история и актуальностьвсех эмиграций в мире. Мицкевич публично издевался над Словацким.Эмигрант-монархист застрелил эмигранта-либерала В. Д. Набокова.В Париже и Чикаго убивают друг друга в наши дни югославскиеэмигранты — на радость режиму или с его прямого благословения.Если мы в рамках своей малой эмигрантской семьи смиримсяс тем, что «никого еще опыт не спасал от беды», — будем ли287