Здесь - Вторая литература

ный зал — было немало видных немцев. Горячо приветствовали поздравлял с успехом статс-секретарьмийистерства барон фон Мальцан, годом позже нахрапомзаключивший Рапальский договор. И на сцене,после отличной речи Набокова, письменного приветствияГауптмана, наряду с русскими артистами,разыгравшими действие из «Плодов просвещения»,выступил и знаменитый немецкий актер АлександрМоисси.Не могу вспомнить, что он читал тогда, но затокак врезался в память разговор в антракте за кулисами.Моисси бывал в России, радостно вспоминал обэнтузиазме, которым встречены были его гастроли вПетербурге и Москве в труппе Рейнгарда, и с большиминтересом расспрашивал об отношении моем к революциии в особенности к ее вождям. Театральныекулисы плохо располагали к серьезному разговору, и,пытаясь отделаться общим замечанием, я сказал, чтоотношение к революции определяется тем или другимответом на знаменитый вопрос, поставленный ИваномКарамазовым брату Алеше: «Согласился бы ты возвестиздание Судьбы человеческой на неоправданнойкрови?» и что переступить так дерзко и уверенно черезэтот роковой для человечества вопрос Ленину помоглаего мозговая болезнь.— Может быть, вы и правы, но и неоправданнаякровь, да еще после такой страшной войны, высыхает,смывается и забывается, а история интересуется толькорезультатами кровопускания, и, конечно, Ленину иТроцкому, как Дантону и Марату, будут воздвигнутыпамятники.К удивлению, Моисси оказался знаком с известнымцивическим стихотворением Некрасова «Железнаядорога»: «Покачиваясь на прекрасных пульмановскихрессорах (положим, при Некрасове пульмановскихвагонов еще не было), ваш поэт вздумал пугатьмальчика большими жертвами, которых потребовала296