Здесь - Вторая литература

ским авангардизмом. Бродский же, напротив, поражалобращением к европейской традиции — но образцыдля его обращения трудно было отыскать в предшествующихпоколениях, не говоря уж о поэзии егоровесников. Другими словами, он казался в кругу современнойпоэзии художником наиболее традиционным,но то, как он понимал традицию, одновременноделало его поразительным новатором.Я, иностранец, — дилетант в истории русскойпоэзии, и то, что хочу сейчас высказать, наверно, будетпринято как колоссальное упрощение или трюизм.Тем не менее, не могу не попытаться объяснить своепредставление о месте Бродского в его отечественнойтрадиции, пусть это не будет ни слишком точно, ниоригинально. Кажется мне, что русская поэзия XX века— точнее, со времени упадка символизма — развиваетсякак бы двумя путями, оперирует двумя различными,если так можно выразиться, типами дикции:песенно-лирической (линия Есенина) и декламационнориторической(линия Маяковского). Каждый тип связанс определенной стилистикой, с определенным «исполнением»(интимно-камерным или эстрадно-митинговым),с определенной формой социального функционирования.Поэзия же Бродского далека как отпервого, так и от второго типа дикции. Если у негоесть в этом отношении предшественники, то развечто — в самом общем смысле и с учетом многих существенныхразличий — Мандельштам, отчасти Заболоцкий.Однако он первый, как мне кажется, стольрешительно оторвался от этих двух противоположныхвариантов поэтической речи и создал собственныйтип дикции: интеллектуально-дискурсивный. В стихахБродского дело не столько в том, чтобы создать музыкально-лирическоенастроение или вызвать агитационно-риторическийрезультат, сколько в таком построениипоэтического высказывания, чтобы оно читалось,прежде всего, как череда взаимосталкивающихся353