Здесь - Вторая литература

гулку после работы. Однако первая смена на прогулкуне выводится. Летом из запыленного сырого цехаособенно тянет на солнышко, и мы выползаем погретьсяв пристроенную к цеху крохотную загородкудля уборной. К вони мы привыкли (уборная нас несмущает) и, воровато оглядываясь вокруг, набравшисьхрабрости, стягиваем полосатую куртку. Однако тутже вырастает из-под земли надзиратель — и вот пропалуже твой месячный ларек. Суть этого произвола втом, что во время прогулки, которой мы лишены по винеадминистрации, заключенным разрешается раздеватьсядо пояса. Администрация требует от нас, чтобы мы8 часов стояли за станком, однако не обеспечиваетни 8-часового беспрерывного отдыха, ни регулярногопитания. Тот, кто работает во вторую смену, никогдане высыпается, а завтракает и обедает одновременно.Согласно режиму, мы, например, имеем право отовариватьсяв любой день и имеем право на те продукты,которые разрешены по перечню. Однако нам привозятларек два раза в месяц и тогда, когда вздумается, и,конечно же, в ларьке нет даже того скудного ассортиментапродуктов, которые нам разрешены по перечню.Нам разрешены две бандероли в год и одна посылкапосле половины срока. Но бандероли часто возвращают,даже не вскрывая. А если в посылке находятколбасу или чай, то их сжигают. Ларек, бандероли,посылки — это, вроде, мелочи. Однако, во-первых,при пропитании, которое мы получаем, это не мелочи,а во-вторых, все это в совокупности характеризуетадминистрацию и условия содержания.Не меньше мы страдаем и от произвольного обращенияс нашими письмами. Письма необоснованноконфискуются, задерживаются. Просто пропадают.Казалось бы, проще простого [...] сходить на почту ипринести наши газеты и журналы. Однако из-за халатностиадминистрации мы получаем почту нерегулярно,а отдельные экземпляры журналов и газет пропадают260