Здесь - Вторая литература

штучками Хармса и религиозно-метафизической поэмойне так давно осужденного «тунеядца» Бродского...Только несколькими годами поздней, читая книгуБродского, я с ужасом обнаружил, что в моем переводене хватает двадцати последних строк: очевидно, всамиздатском тексте оригинала, переходившем из рукв руки, потерялась последняя страница. Что же, с литературойв странах Восточной Европы и такие приключениябывают; вскоре и мои стихи начали ходитьв польском самиздате, и мне случалось видывать ихеще более поврежденные копии. Можно было бы сказать,что поэзия в наших странах, ускользнув от цензурныхножниц, непременно — хоть и не по зломуумыслу — будет поковеркана неконтролируемым самиздатскимраспространением. Лучше уж это второе.Только раз и удалось мне напечатать перевод изБродского, прямо накануне символического для польскойистории декабря 70-го года. После декабря в нашейкультурной жизни, правда, наступила кратковременнаяоттепель, но как раз для Бродского пришлиплохие времена — цензура явно больше не могла притворяться,что она не знает, о ком идет речь. И началсявторой этап присутствия поэта в польской литературнойжизни, присутствия — особенно с моментаэмиграции — почти исключительно потаенного. Крайнередко кому-нибудь удавалось пробить в печать чтотоиз старых, уже опубликованных переводов (напр.,в «Антологии современной русской поэзии» Домбровского,Мандаляна и Ворошильского); новые переводыуже не могли увидеть свет. А я, как назло, тогдатои добрался, благодаря знакомству с некоторыми переводчикамиБродского, до его стихов, изданных заграницей. К примеру, приложив долгий труд, хотя, разумеется,с огромным наслаждением, я перевел двабольших стихотворения: «1972» и «Бабочку» — и всёзазря. Один журнал принял было «1972», потом отказалсяот этого намерения: дело выглядело безна-349