Здесь - Вторая литература

порождает основной творческий метод «скептическогоклассицизма»: иронию.Бродский в современной русской поэзии представляетсямне именно таким «скептическим классиком».Подобно Мандельштаму, который в Воронеже посвоемупроизводил драматическую переоценку средиземноморскойтрадиции, Бродский принимает традицииевропейской культуры только затем, чтобы заключитьих в своего рода кавычки. Он обращается кним, но для того лишь, чтобы тем яснее осознать, какоерасстояние отделяет его, человека XX века и гражданина(теперь уже бывшего гражданина) тоталитарногогосударства, от классического образа мира. Отсюда иидет ирония — из выявления этих духовных противоречий.Бродский, однако, старательно отделяет ирониюот куда более легкого поверхностного «сарказма» —позиции, в его глазах бесплодной и мало что объясняющей.Сарказм не способен преодолеть и раскрытьвсе тайны человеческой жизни, а особенно главнуюиз них — смерть. Иначе говоря, позиция бесплодногосаркастического отрицания достаточна лишь для того,чтобы справиться с экзистенциальными проблемамив практическом мире общества и истории, но оказываетсяплохим инструментом познания, когда в игрувходят более универсальные загадки и парадоксы, изкоторых складывается наше существование. Тут единственнодостойно человека — принять к сведению наличиеэтих неразрешимых загадок, признать парадоксальностьжизни: это и есть шекспировская «зрелость».И тогда оборотной стороной иронии оказываетсявера. Но вера парадоксальная, возникающая,когда, полностью сознавая всю ограниченность и несчастьечеловеческого существования, обнаруживаешьв нем смысл.Именно таков классицизм Бродского: не только«светлый», но и сознающий присутствие тайн; не359