Здесь - Вторая литература

женые головы и сбривание усов в наручниках, нашабеззащитность перед произволом самодура-начальника,условия, в которых мы содержимся. Неуважение кчести и достоинству человека настолько здесь сталонормой, что его переносят и на наших родных, приезжающихк нам на свидание: они подвергаются унизительнымобыскам.Возможно, мне пришлось бы меньше говоритьВам о нашем ужасном положении, если бы существовалигарантии соблюдения законности и осуществлениянаших прав, декларируемых ИТК. Но где же этигарантии? На бумаге существует беспристрастныйпрокурорский надзор. Но местный прокурор заодно садминистрацией. Прокурор должен систематически, неменее одного раза в месяц, посещать лагерь, однакоу нас он появляется только в чрезвычайных обстоятельствах.Существуют еще наблюдательные комиссии,но они не являются постоянно действующим органом,призванным контролировать деятельность администрации.Если бы законодатели действительно заботилисьо защите прав з/к, они бы наделили этот органпостоянными функциями, и зэка знали бы его членов,адрес этого органа, имели бы возможность обращатьсятуда и встречаться с его ответственными представителями.Но для нас, п/з, это вдвойне нереальноиз-за строжайшей изоляции нас от мира — толькомыши могут проникнуть на территорию нашего лагеря.Практически мы находимся в полной безраздельнойвласти администрации. И, зная о том, что никтоне прислушается к нашим воплям, она вовсю измываетсянад нами. Измывается особенно и потому, чтонаши вопли нет-нет, да и доходят до мировой общественности.И тут уж администрация произвольничаетс чувством праведного негодования верноподданныхМВД. Она защищает честь мундира и выставляет себяв роли суперпатриотов.272