древние и средневековые кочевники центральной азии

Лошадь и ее роль в жизнедеятельности центральноазиатских кочевников
Рис. 1. Экомузей «Тазгол»
Осуществлялись связи посредством конных дорог, называемых у местных шорцев
«кыргызскими тропами». Горные хребты Кузнецкого Алатау (Патын, Коль-тайга
и др.) воспринимались предками мрасских шорцев не как труднопроходимые границы,
а как центры промысловой родовой территории и как культовые центры. Большие
группы населения по долинам рек и древним торговым путям, пересекающим в
нескольких местах горные хребты, могли свободно мигрировать, о чем сохранилась
масса сведений в русских исторических документах, включая описание и маршрут
«угона» джунгарами енисейских кыргызов. В эпоху «киргизского великодержавия»
(IX–X вв.) использовались специальные военные отряды для охраны торговых путей,
один их которых, видимо, располагался в устье реки Анзас, где находился торговообменный
стан с жилыми и хозяйственными постройками. По мере надобности ими
и совершались трупосожжения погибших и ритуальные жертвоприношения коня на
прилегающей к стану скале Кайчак, ставшей «кыргызским могильником».
По этому пути были угнаны енисейские кыргызы летом 1703 г. По одной из таких
«кыргызских троп» проехал в седле от устья р. Балыксы до улуса Усть-Анзас А.В. Адрианов
и остановился у местного миссионера Григория Оттыгашева в 1882 г. (Абдыкалыков А.,
1985, с. 86; Адрианов А.В., 1888). С середины XIX в. здесь активно проводились крещения
шорцев в реке Мрассу и погребения умерших по православной традиции на современном
кладбище, расположенном на противоположном берегу правого притока Мрассу реки Анзас.
О существовании «кыргызского могильника» на горе Кайчак местные уже забыли.
Скотоводство у предков шорцев, по сравнению с другими народами Центральной
Азии, было развито относительно слабо. Об этом писали и миссионер В.И. Вербицкий,
отмечая жалкое состояние их скотоводства и птицеводства, и тюрколог В.В. Радлов, сообщая,
с каким трудом ему удавалось доставать молоко во время путешествия. Около
9,4% всех шорских хозяйств не имело лошадей, а 18,9% – коров (Кимеев В.М., 1989,
134