древние и средневековые кочевники центральной азии

Материальная и духовная культура древних и средневековых кочевых народов...
Военно-иерархическая структура одинцовского общества разбивается на четыре
уровня: ополчение, дружина, командный состав и военный вождь. Весьма вероятно, что
войско комплектовалось в соответствии с принципами азиатской десятичной системы.
Это была достаточно развитая организация, превосходившая кулайскую. Наличие института
главнокомандующего делало ее более централизованной. Скорее всего, верховный
вождь не избирался, а наследовал свою власть, как это было характерно для ведущих
кочевых держав. Связь тугозвоновского элитного комплекса с кенкольскими материалами
указывает на привнесение данной военной организации в Лесостепной Алтай среднеазиатскими
хунну. В полной мере она функционировала на раннем этапе одинцовской
культуры (2-я половина I– I– – вв. н.э.). Однако достаточно быстрая ассимиляция пришельцев
в местной, более многочисленной, самодийской среде (Горбунов В.В., 2003б,
с. 39) могла привести к децентрализации военной системы одинцовских племен на поздних
этапах существования культуры (VI – 1-я половина VIII вв. н.э.).
Полукочевое скотоводство, составлявшее основу хозяйства у населения алтайской
лесостепи, было способно прокормить не менее 40 тыс. жителей (Горбунов В.В., 2007,
с. 62). Значительный состав ряда одинцовских могильников и достаточно густая сеть
поселений позволяют предполагать, что во 2-й и 3-й четверти I тыс. н.э. общая численность
населения могла достигать обозначенной цифры. Следовательно, военный
потенциал одинцовской общности мог доходить до 8 тыс. боеспособных мужчин.
Тактика одинцовского войска состояла в комбинированном применении легкой и
средней конницы. Легкая конница образовывала авангард и фланги, применяя обстрел
противника с дальней дистанции в рассыпном строю. Средняя конница формировала
центр боевых порядков, нанося противнику таранный удар с последующим переходом
к ближнему бою в сомкнутом строю. Легкая пехота в одинцовском войске, скорее всего,
играла вспомогательную роль. Она могла применяться при оборонительных действиях
на пересеченной местности, в лесных массивах, при защите поселений и устройстве
засад. О численном соотношении легко- и средневооруженных воинов можно
судить по сведениям археологических памятников. На девять объектов, соотносимых
со средней конницей (26,5%), приходится 25 объектов, соответствующих легкой коннице
и пехоте (73,5%), что говорит о преобладании легковооруженных бойцов, а на
долю средневооруженных выпадает чуть более четверти всего войска.
Стратегия военных действий «одинцовцев» в процессе формирования их общности
носила наступательный характер и была направлена на расширение территории
своего ареала в пределах Лесостепного Алтая. Очевидно, одинцовские отряды совершали
набеги и походы и в другие районы Верхнего Приобья и Обь-Иртышского междуречья
с целью получения добычи и дани, используя свое превосходство в военном
отношении. Но уже в VI в. н.э. ситуация на юге Западной Сибири стабилизировалась.
Наряду с одинцовской, здесь образовался целый ряд близкородственных культур: верхнеобская
– Новосибирское Приобье, саратовская – Кузнецкая котловина, релкинская –
Томско-Нарымское Приобье (Горбунов В.В., 2003б, с. 39), уровень развития которых,
в том числе и в военном деле, был примерно одинаков. Вооруженные конфликты между
ними могли носить кратковременный локальный характер, чередуясь наступательно-оборонительными
действиями.
Более существенный очаг военной напряженности в регионе, казалось бы, создавал
образование и существование Тюркских каганатов, граница которых непосредственно
26