Время pеформ - Елены Уайт

Время pеформ
Правители этой страны вряд ли предвидели зловещие последствия такой политики. Учение
Библии утвердило бы в сознании и сердцах людей те принципы справедливости, воздержания,
истины, равенства и благотворительности, которые являются краеугольным камнем
национального процветания. «Праведность возвышает народ», поэтому и «правдою утверждается
престол» (Притч. 14:34; 16:12). «И делом правды будет мир» и, как результат, — «спокойствие и
безопасность вовеки» (Ис. 32:17). Кто повинуется Божественному закону, тот тем более будет
уважать законы своей страны. Кто боится Бога, тот будет чтить и государя во всех его
справедливых и законных требованиях. Но несчастная Франция запретила Библию и объявила вне
закона ее приверженцев. В течение столетий принципиальные и порядочные люди, обладавшие
тонким умом и нравственной силой, имели достаточно смелости, чтобы заявлять о своих
убеждениях и вере, чтобы страдать за истину; веками эти люди, как рабы, надрывались на
каторжных работах, гибли на кострах или заживо гнили в подземных тюрьмах. Тысячи и тысячи
были вынуждены спасаться бегством, и все это длилось в течение 250 лет после начала
Реформации.
«Едва ли на протяжении всего этого длительного периода было хотя бы одно поколение
французов, которому не довелось бы стать свидетелем того, как последователи Евангелия были
вынуждены бежать от безумной ярости гонителей. Беглецы уносили с собой знания, искусства,
ремесла и порядок; и всем этим достоянием они обогащали страны, в которых для них находилось
убежище. Своими незаурядными дарованиями они способствовали процветанию других стран,
тогда как их родная земля приходила в упадок. И если бы все эти таланты остались во Франции,
если бы в течение этих 300 лет мастерство изгнанников служило родной земле; если бы были
использованы их художественные способности, если бы их творческий гений и сила разума
обогащали литературу и развивали науку, если бы своей мудростью они помогали властям, а своей
доблестью — полководцам; если бы с помощью их справедливых суждений вырабатывались
законы, а их библейская религия укрепляла умственные силы французов и управляла их
совестью — какого величия достигла бы сегодня Франция! Великая, процветающая, счастливая
страна — каким примером для всех народов она могла бы стать!
Но слепой и безжалостный фанатизм изгнал из ее пределов всех наставников добродетели,
поборников правопорядка, честных защитников престола. Тем, кто желал сделать свою страну
“знаменитой и славной“, было сказано: “Изберите, что вы желаете: костер или изгнание“. И в
конце концов государство было разрушено, совесть больше не преследовалась, потому что ее не
осталось у народа; за религиозные убеждения больше не сжигали, потому что не существовало
религии; изгнание никому больше не угрожало, ибо не стало патриотов»246. Революция со всеми
ее ужасами явилась страшным плодом подобной политики.
175