Nikitin3

ТАРАС 105
И з -за темных дубов
Н очь-царица глядит.
Вздохи-чары и лень
Разлеглись на цветах,
Огоньки по траве
Заж и гаю т впотьмах.
Вот за горкой крутой
Колокольчик запел,
Н а горе призатих.
П од горой зазвенел.
П розвенел по селу,
В чистом поле поет,
Н а широкий простор
Д уш у-сердце зовет. . .
Житье, житье! закован точно в цепи.
Молчи, да чахни от тоски. . .
Эх, если бы махнуть мне на Д он в степи,
Или на Волгу в бурлаки!
Т ак изнывал Тарас от дум-заботы
И , грезя про чужую даль,
Он шел межами с полевой работы
Д ом ой, на горе и печаль..
II
Т арасу с детства приходилось жутко:
О тец ег.о был строг и крут,
Ж ене побои называл он шуткой
И называл наукой кнут.
Бывало, кот под ноги подвернется, —
К ота п ол ен ом .. . «Будь умен!»
Х ран и господь, когда вина напьется,
Беги семья из дома вон!
П ристанет к* гостю, крепко обнимает,
Ц елует: «Д руг мой дорогой!
Я вот тебе. . .» и в ноги упадает.
Гость скажет: «Вот чудак какой!»
— «К то, я чудак! А , ты, мужик богатый!
Н е любишь знаться с бедняком!
Т ак на-вот! помни, лапотник проклятый!»
И друга хватит кулаком.
Испуганный сынишко встрепенется
И матери тайком шепнет:
«О х, матушка! опять отец дерется. . .
Уйдем! он и тебя п р и б ь ет...»
— «Ступап-ко за грибами, вот
лукошко»,
Ответит мать: «Т ут хлеб лежит. . .»
И в темный лес знакомою дорож кой
Мальчишка бегом побежит.
И там он ляжет на траве росистой.
П рохлада, сумрак. Вот запел
Зелены й чиж под липою душ истой;
Вот дятел на березу сел
И застучал. Вот заяц по тропинке
Пронесся, — и уж следу нет.
Т ут стрекоза вертится на былинке,
П о листьям жук ползет на свет;
Т ревож но шепчет робкая осина,
Сквозь зелень видны вдалеке
Уснувших вод зеркальная равнина,
Рыбак с сетями в челноке,
С тада овец, луга, пески, заливы,
В воде и над водой леса,
З а берегами золотые нивы,
Вокруг — в сияньи небеса.
И очарован звуками лесными,
Цветов дыханьем упоен,
Ребенок грезит снами золотыми.
Весь в слух и зренье превращен.
К огда корой прозрачною и тонкой
Синела, в осень, гладь озер,
Иной приют манил к себе ребенка, —
С оседа постоялый двор.
Там бурлаки порой ночлег держ али,
И ли гуляки-косари,
П ро степь и Волгу песни распевали
Всю ночь до утренней зари.
И за сердце хватал напев унылый.
Вдруг свист. . . и вскакивал бурлак —
«Пой веселей! . .» И песня с новой силой
Н еслась, как вихрь. . . «Д руж ней! вот так! . .»
И свистом покрывался звук жилейки,
И пол от топота гудел,
И прыгал стол, и прыгали скамейки. . .
Ребенок слушал и смотрел.
И брань отца была ему больнее,
К огда домой он приходил,
И уголок родной глядел скучнее,
И он, бог весть о чем, грустил.