Nikitin3

нится, охорашивается; если бы были архитекторы-парикмахеры,
кажется, он завил бы
себе кудри. Удивительный щеголь! Повидимому,
приготовляется к чему-то торжественному, но
что такое это торжественное — не разрешить
уму бедного горожанина. Рынок обращается
иногда в театр, где разыгрываются небольшие
пьесы, впрочем, богатые по содержанию. Например.
Сцена представляет утро. Накрапывает
мелкий дождь. Торговки согнулись и дрожат
от холода. Перед ними: груши, яблоки,
дули, грибы и тому подобное. . . «Идет!
Идет!» — кто-то отрывисто и вполголоса восклицает
в толпе, и торговый люд робко смотрит
по направлению протянутой руки бородатого
кулака. «Вон он!» — замечает последний, — и
лицо, почтительно сопровождаемое свитой,
является на сцене. Размеренным шагом подходит
он к торговке, берет из ведра груздь и
отведывает. «Что это?» — «Грузди, батюшка».—
«А в грузде что?» — «Ничего, батюшка».—
«Так ты такие-то продаешь грузди!
с червями! В п. . . . их! Ей, С. . . . , возьми!» —
«Та к нет же! Пропадай они тут!» — и старая
торговка опрокидывает в грязь свой свежепросоленный
товар. Главное лицо пьесы плюет
и удаляется размеренным шагом; окружающие
изумлены; зеваки его сопровождают. «Эго
что?» — нахмурившись, восклицает то же лицо
и отведывает мягкую грушу. — «Гру-гру-ши»,
трепетно отвечает торговка. — «Гнилье!» Торговка
хочет раскусить другую грушу, показать,
что гнилья тут нет и не было, но груша летит
и расплющивается об ее щеку. Аоток с товаром
опрокидывается немыми лицами пьесы.
Повелевающая ими плотная особа проходит по
ним, подавая пример другим; другая плотная
особа, поменьше ростом, проходит и топчет;
остальная свита растаптывает окончательно.
Далее. — В антракте проходит около месяца.
Место действия в доме N. N.. где, по случаю
храмового праздника, обед. Гостей много. На
первом плане снова зрители видят лицо, уже
являвшееся в двух рыночных пьесах, и вдобавок
почтенного старца, известного церковным
красноречием, т. е. Ар. . . Подают вино. Старец
читает молитву, благословляет хлеб-соль
и выпивает полрюмки. «По одной не закусывают»,
— замечает известное лицо, и правой
рукой обернув три или четыре раза около
большого пальца левой конец своего носового
платка, вдруг его развертывает и показывает
старцу. «Вот,.— говорит он. — мера, которая
определена мо[н]ахам». — «Действительно, — отвечает
старец, — в западных губерниях, по
недостатку чистой воды мо[н!аху выдавалась
такой меры кружка чихиря. Вы, может быть,
не знаете, что такое чихирь, так я вам скажу.
Чихирь — это невозделанное виноградное вино.
Нет ничего удивительного, если мо[н]ах в продолжение
суток выпивал эту кружку. Но, чтобы
выпить кружку крепкого напитка, мне кажется,
невероятно, и если уже это возможно, то возможно
только скоту». — При сем старец указал
рукою на особу, с которою вел речь. Затем,
между прочим, подают и жаркое. Сгарцу —
рыбу, известному лицу — бекасов и дупелей.
И вот известное лицо указывает с остроумною
улыбкой почтенному старику на мясное блюдо.
«Не угодно ли?» — «Нам это не показано». —
«Но это, ведь, не говядина». — «Взамен говядины
мы употребляем сыр. молоко, яйца и
только. . .» — «Но, ведь, это двуногое. . .» —
«Какое двуногое! Иное двуногое хуже четвероногого.
. .», — и снова рука старика указывает на
предлагателя двуногих. Обед кончен. Старик
встает и читает молитву, обыкновенно читаемую
над людьми, одержимыми бесом. Зрители всячески
стараются скрыть — одни свое изумление,
другие — восторг, но то и другое невольно
выражается в их чертах. Занавес опускается.
Так вот-с какого рода пьесы иногда
разыгрываются в провинции, без приготовления,
без репетиций, без суфлеров. Аух века
вот куда зашел! — как сказал великий Пушкин.
Какие на свете, подумаешь, сплетни! А очевидцы
ручаются головой за несомненность
всего вышепрописанного. О, провинция, провинция!
. .
Мих. М. Панов принимает с удовольствием
предложение Крамского и с первою
почтою посылает к нему письмо, равно к Вам
и М. Б. Туликову *. Де-Пуле ездил недавно
за получением наследства, оставшегося после
его умершего брата (от другого отца); наследство,
по слухам, полагали в 6 т. р. серебр.,
оказалось в наличности 50 коп. серебр. Каковы
цифры? Не правда ли, иная проповедь не говорит
так красноречиво? От души благодарю
Вас за обещание выслать мне Г юго; может
быть из него что-нибудь переведется.. . В Вашем
отрывке, приложенном при письме, я не
нашел художественной отделки и потому его
сжег. Надеюсь, не будете в претензии? Такого
рода вещи в наше время — не новость.
Портрет Белинского я видел и читал. . . Ну,
мало ли что я читал! Придорогнн, разумеется,
слушал и приходил в восторг; все