Nikitin3

мне писать об этих нопостях. Бумага вся без
того исчерчена каракулями. А главное, боюсь
надоедать болтовнею. Если взятые Вами пьесы
Вам не нужны, возвратите их при случае.
С чувством глубочайшего >важення имею
честь быть Вашим покорнейшим слугою
Воронеж, 1856 г., ноября 9
Иван Никитин.
Один из детей Вашего соседа М. . . ва
часто посещает моего квартиранта, у них Вы
нашли бы веселые разговоры, оригинальную
музыку и, мне кажется. . . это кажется при
личном свидании скажется.
1 8 5 7
10. П. П. П Л О Т Н И К О В У
Милостивый Государь,
Вечеслав Иванович.
Начни я свое письмо несколько дней тому
назад, я, конечно, имел бы честь поздравить
Вас и Ваше глубокоуважаемое мною семейство
с Светлым праздником, но так как оно
получится Вами по окончании праздника, следовательно,
поздравление будет поздним. Увы!
Своевременно я не мог исполнить своего долга
и потому довольствуюсь теперь уверенностию,
что праздник проведен Вами весело, хотя, я думаю,
7 Апреля, было у Вас так же холодно и
пасмурно, как в Воронеже. Дело другое я: —
сам себе не дам отчета, почему первый день
Св. Пасхи навел на меня невыносимую тоску.
Представьте: по выходе из церкви (литургия
у нас окончилась очень рано) я, как водится,
напился чаю и лег в постель, заперев предварительно
на крючок свою дверь, не делал сам
визитов и не принимал никого из гг. визитеров;
этого мало: накануне праздника я дал
слово Н. И. Второву вместе с ним обедать и не
сдержал его, так было мне скучно, такая напала
на меня лень, что тронуться с дивана
было для меня делом решительной невозможности.
На другое утро, отслушав обедню в
женском монастыре, я имел удовольствие видеть
Матушку-игуменью. Она немного жаловалась
на свое здоровье, впрочем, ничего особенного
нет, полагаю, это произошло от перемены
пищи. Матильда Ивановна весела по
1 4 *
обыкновению, но я сделался до того незначителен
в ее глазах, что при каждой новой нашей
встрече она дает мне новое имя, напр.: Иван
Тарасыч, Петр Терентьич, Кузьма Федорович
и т. под. Впрочем, это — не редкость: у меня
есть один знакомый, он видится со мною почти
ежедневно и ежедневно переменяет мое имя.
Матильда Ивановна, по крайней мере, не затрудняется:
она с обычною живостию ведет
свою речь, пересыпая ее Иванами Тарасычами
и пр., но господин, о котором я говорю, — человек
вообще солидный, взвешивающий каждое
свое слово, и что же? В жару какого-нибудь спора,
когда он приходит в азарт, что с ним случается
редко, крикнет неожиданно:* «Да что
вы тут мне толкуете! Эх. . . Ва. . . Ва. . . Си. . .
Си. . .», и как бы с отчаяния махнет рукою,
чорт, дескать, тебя возьми, все равно, как ни
назвать, и брякнет: «Тит Титыч!..» Право, не
шучу. Вы скажете: к чему же все это он (т. е.
я, Ваш покорнейший слуга) все это говорит?
Виноват-с! Так. Особенной цели не имеется.
Надобно же говорить, коли чувствуется потребность.
Тут, кстати бы, передать Вам несколько
воронежских новостей, но на бумаге
это не совсем удобно; итак, обращаюсь собственно
к Вашему семейству. Я думаю, с появлением
весны Ваша, доселе замкнутая в четырех
стенах, жизнь делается разнообразнее,
весенний воздух чаще и чаще вызывает Вас на
божий свет. Вот, например, утро. В своей серой
шинели и с своею неразлучною трубкой или
сигарой Вы отправляетесь в сад, проходите по
прямой аллее до пруда и замечаете, насколько
противу вчерашнего дня упала в нем вода.
Между тем, Николай тут и там обчищает деревья
и особенное свое внимание, разумеется,
вследствие Вашего приказания, обращает на
знакомые мне рамы, на прикрытую ими почву
и проч., и проч. . . Втроем у Вас составляется
совет, какого рода и в каком количестве нужно
посадить семян. Кстати, о посаживании. Скажите,
пожалуйста: осуществилось ли намерение
Павла Александровича провести две кривые
линии сирени перед фасадом Вашего дома?
Право, было бы недурно! Евдокия Александровна,
разумеется, улыбнется на мое замечание,
находя его в некоторой степени похожим
на совет, но замечание высказалось невольно,
не из желания давать советы, а просто по желанию
видеть Ваш, и без того прекрасный,
дом еще более лучшим. Обращаюсь снова к
пруду. Как он хорош! Посмотрите, как отражены
в нем эти обнаженные дубы и ивы!
А вот, одна из них купает в его влаге свои