Nikitin3

В них радости находят для себя
И на алтарь непостоянной моды
Н есут, как дань, часы своей свободы .
М илее мне мой уголок простой,
Б ож ественной иконы лик святой,
И перед ним горящ ая лампада,
И тихий тр уд, душ и моей отрада:
З д е с ь все, к чему привык я с давних пор,
Что лю бит мой неприхотливый взор.
В цепях страстей кончает век
Б ез цели ясной и великой, —
Все так же блещ ут небеса,
И стройно движутся планеты,
И яркой зеленью одеты
Н епроходимы е леса;
Ц ветут луга, поля и степи,
М оря глубокие шумят,
И гор заоблачные цени
В снегах нетающих горят.
М не каж ется: ж иву я в мире новом,
К огда один в безм олвии суровом,
З абы в весь шум заботливого дня,
н гдвижимый, сиж у я бл и з огня
И летопись минувшего читаю,
И скромный стих задум чиво слагаю.
И грустно мне, когда дневной рассвет
М еня от дум любимых оторвет;
К огда рука действительности строгой
У каж ет мне печальную дорогу,
И все мое вниманье поглотит,
И все мои восторги умертвит.
$ ¥ ¥
Кое изобилие человеку во
всем труде его, им же трудится
под солнцем; род преходит и род
приходит, а земля во век стоит.
Е к к лези а с т а гл. I, ст. 3 и 4
С тех пор, как мир наш необъятный
И з неизвестных нам начал
О бразов ался непонятно
И бы гие свое начал, —
С обы тий зритель величавый,
Как много видел он один'
Борьбы добра и зла, и славы,
И разруш ения картин!
Как много царств и поколений,
И вдохновенного труда,
И гениальных наблюдений
П охоронил он навсегда! . .
И вот теперь, как и тогда,
П рирода вечная сияет:
Н а д нею бури и года,
Как тени легкие, мелькают.
И м еж ду тем, как человек,
З ем л и развенчанный владыка,
2G
V- *
О , сколько раз я проклинал
П озор слепого заблуж денья
И о самом себе рыдал
В часы молитв и размышленья!
И как бы я благословил
В ту пору неба гром нежданный,
К огда бы этот гость желанный
Н адменны й ум мой поразил! . .
Н о миг святой прошел — и снова
Страстям, как прежде, я служу,
И на позор их и оковы
Как на свободу я гляжу.
Так, влажный воздух рассекая,
М еж облаков, во тьме ночной,
Блистает молния порой.
М гновенно небо освещая.
27
* * *
Я помню счастливые годы,
К огда беспечно и шутя
Безукоризненной свободой
Я наслаждался, как дитя;
К огда в тиши уединенья,
Как воплощенный херувим.
Тревогой горя и сомненья
Я не был мучим и томим.
С каким восторгом непонятным
Т огда час утра я встречал,
К огда над полем необъятным
Восток безоблачны й пылал
И серебристыми волнами,
П од дуновеньем ветерка,