Nikitin3

Средь изумрудной зелени, как глазки,
Цветы , глядели тут и там,
По ним играли радужные краски,
И кланялись цветы цветам.
И голоса без умолку звучали:
Ж ужж анье, песни, трескотня
Со всех сторон неслись и утопали
В сияньи солнечного дня.
Смеркается — и говор затихает,
Край неба в полыми горит,
Ночь темная украдкой подступает,
Степной травы не пробудит.
Заж глась звезда, зажглось их много, много,
И месяц в сумраке блестит,
И сноп лучей воздуш ною дорогой
И дет — и в глубь реки глядит.
Все стихло, спит. Н о степь как будто
дышит,
В дремоте звуки издает:
Вот, где-то свист далекий ухо слышит,
И , кажется, чумак поет.
Редею т тени. З в езд ы пропадают,
В огне несутся облака
И медленно, редея, померкают.
Трава задвигалась слегка.
Светло. Вспорхнула птичка. Солнце
встало,
Степь тонет в золотом огне.
И снова все запело, зазвучало
И на земле, и в вышине. . .
Вот в стороне станица показалась,
Стеклом воды отражена,
Сидит на берегу; вся увенчалась
Садами темными она.
По зелени некошеной равнины
Рассыпался табун коней.
Безлю дье, тишь. Х олм ов одни вершины
Оглядывают ширь степей.
Вошел Т арас в станицу и дивится:
Казачка, в пестром колпаке,
Н а скакуне, ему навстречу мчится
С баклагой круглою в руке.
Ж елтеют гумна. Домики нарядно
Глядят из зелени садов.
Вот спит казак под тенью виноградной,
И так румян он и здоров!
Н и грязны х баб в понявах подоткнуты х.
Н и лиц не видно испитых,
И нет тут нищих бледны х, необуты х,
Калек и с чашками слепых. . .
Как раз мой парень подоспел к покосу,
Н анялся скоро в косари.
«Н у, в добры й час!» И наточил он косу
При свеге утренней зари.
Кипи, работа! В шляпе да в рубахе
И дет, махает он косой;
Коса сверкает, и, при каждом взм ахе,
Трава лож ится полосой.
Т ам — в вышине орел иль кречет вьется,
Иль туча крылья развернет,
И темный вихорь мимо пронесется, —
Т арас и косит, и поет. . .
Стога растут. П окос к концу подходит:
Степь засы пает в тишине
И на сердце, нагая, грусть наводит. . .
Косарь не рад своей казне:
Так много нуж д! Он пролил столько пота,
К азны так мало накопил. . .
К уда ж итти? О пять нужна работа,
Опять нужна растрата сил!
И будеш ь сыт. . . так до сырой могилы
Т рудись, трудись. . . но жить когда?
К чему казна, когда растратишь силы
И надорвешься от труда?
А радости? иль нет их в темной доле,
В суровой доле мужика?
Иль кем он проклят, проливая в поле
Кровавый пот и з-за куска?. .
В степи стемнело. О коло дороги
Горят на травке огоньки;
В густом дыму чернеются треноги,
Висят па крючьях котелки.
В воде пшено с бараниной варится.
Уселись косари в кружок,
И слышен говор: никому не спится,
И слышен изредка рожок.
Вокруг молчанье. М есяц обливает
Стогов верхушки серебром,
И при огне из мрака выступает
Ш алаш, покрытый камышом.