Nikitin3

него позволения выбросить некоторую дрянь из
первой книжки. Дорогой мой Николай Иванович,
перемолвите с ним об этом предмете. Чем
скорее состоится предполагаемое издание, тем
лучше, тем менее останется забот на моих плечах.
Прежние стихотв. с прибавлением новых и
«Кулака» составят или два томика, или одну
объемистую книжку, следов., можно обойтись
без дряни. Мое горячее желание в этом отношении
одобряют М. CD. и Н. С. Надеюсь, и Вы
его одобрите. Зачем пачкать дряныо и мое имя,
и имя издателя моего труда, то и другое равно
для меня дорого. Но, главное, главное, чтобы
поскорее состоялось издание. . .
С полученными от Вас письмами я бросился
немедленно к Евпраксии Алексеевне, рассказал
так и так. . .; она была в восторге и свидетельствует
нижайшее почтение Вам, Николай
Иванович, Надежде Аполлоновне и Ивану
Алексеевичу. Вообще, мне много, много нужно
бы писать, но Курбатов не замедлит приехать
и разъяснит все, мною недосказанное, до мельчайших
подробностей. Благодарю Вас, мои бесценные,
за Ваше ходатайство по моему делу.
Спросите у Курбатова, что я делал и что говорил
в ту пору, когда получил Ваши письма, и
Вы уверитесь, до какой степени я ценю сделанное
мне Вами добро.
Поблагодарите от меня, Николай Иванович,
г. Мамонтова. Титул комиссионера Императорской
Академии Наук для меня был бы великим
благом. Курбатов скажет Вам почему.
Подумайте об этом. . .
Воронеж. 12 декабря 1858
40. В. Л. П ОКО РЕВ У
[Отрыиок]
Весь Ваш
И. Никитин.
. . .Я берусь за книжную торговлю не в видах
чистой спекуляции. У меня есть другая, более
благородная цель: знакомство публики со
всеми лучшими произведениями русской и французской
литературы, в особенности, знакомство
молодежи, воспитанников местных учебных заведений.
. . Помощь, которую Вы мне оказываете,
— не простое участие, не мимолетное сострадание
к тяжелому положению другого лица,
нет! — это в высшей степени благотворная, живительная
сила, которая обновляет все мое существование.
До тех пор я был страдательным
нулем в среде моих сограждан; теперь Вы выводите
меня на дорогу, где мне представляется
возможность честной и полезной деятельности;
Вы поднимаете меня, как гражданина, как человека.
. .
йО В. А. К О К О Р Е В У
Милостивый Государь,
Василий Александрович!
Позвольте еще раз принести Вам мою глубокую
сердечную благодарность за сделанное
мне Вами великое добро. Мне очень прискорбно,
что, по окружающим меня обстоятельствам, я
лишен счастия засвидетельствовать ее Вам лично.
Честь имею рекомендовать Вам моего будущего
сотрудника по книжной торговле, Николая
Павловича Курбатова. Он воспитывался в
Московском Университете, читал в продолжение
года законоведение в Воронежском Михайловском
кадетском корпусе, но отказался от этой
должности, отчасти, вследствие семейных дел,
требовавших его непосредственного надзора, а,
главное, потому, что выработанные им убеждения
относительно воспитания не могли подходить
под известную, казенную мерку. Меня
сближает с ним одинаковая цель: принести обществу
частичку пользы на том пути, который
мне открыло Ваше великодушие. Если желание
мое увенчается успехом, я могу умереть с отрадным
сознанием, что жизнь моя не пропала даром,
и последним моим словом будет благословение
Вашего имени.
С чувством глубочайшего уважения и совершеннейшей
преданности имею честь быть, Милостивый
Государь, Вашим покорнейшим слугою
1858 г., декабря 21
Иван Никитин.
[ 1 8 5 8 г., 1 2 декабря]
61. П. л . ВТОРОВУ
Будьте так добры, мой милый Николай Иванович,
помогите Вашими советами Николаю Павловичу
1, моему будущему сотруднику по книжной
торговле. Он приедет в Петербург, как в
темный лес, потому что не знает ни личностей
гг. книгопродавцев, ни степени их добросовестности.
Он выезжает из Воронежа позже, нежели
я рассчитывал: виноваты разные обстоятельства,
которых я не мог предвидеть, следовательно, надобно,
сколько возможно, поскорее окончить