Повний текст (pdf-файл, 1,8 Mb)

пианист, Кант – музыкант. Автор играет с читательским восприятием:
утверждение Лист – пианист – истина; читатель ожидает, что вторая
рифма тоже истинна, а она оказывается ложной. Вообще имеется некая
связь между рифмой и убедительностью: почему-то сказанное в рифму
кажется более убедительным, более истинным.
Впрочем, это касается не только поэзии абсурда; задолго до ее
возникновения великий Гете, размышляя над тем фактом, что из
молодых поэтов его времени никто не выступил с удачной прозой,
заметил: „Дело очень просто: чтобы писать прозой, надо иметь, что
сказать, а кому сказать нечего, тому остается сочинять стихи и рифмы,
где за одним словом тянется другое и в конце концов выходит нечто, по
существу не представляющее собой ничего, но имеющее такой вид,
будто оно есть нечто... Ритм прельстителен, у нас расхваливали
совершенно ничтожные стихотворения из-за их удачной ритмики" 44
(курсив мой – А. П.). Обращает на себя внимание диалектика нечто и
ничто в этом высказывании; заметим, что это ничто может обернуться
универсальностью, превратиться во все.
Еще раз возвращаясь к вопросу о смысле поэтического текста,
напомним, что в логике существует закон обратного отношения между
содержанием и объемом понятия: с увеличением содержания понятия
его объем уменьшается, а с уменьшением содержания – объем
увеличивается. Чем больше содержание мысли, тем меньше,
конкретнее ее объем, а чем меньше содержание, тем объемней
мысль 45 .
Таким образом, в пределе, устремляя содержание понятия к нулю
(чистая форма) получаем бесконечно большой объем мысли.
Существует, однако, логический предел обобщения понятия (предельно
объемные и наименее содержательные понятия) – это категории:
жизнь, смерть, пространство, время, красота. Интересно, что некоторые
великие стихотворения строятся с использованием таких предельно
обобщенных понятий. Примером может служить четверостишие А. Фета:
Не жизни жаль с томительным дыханьем,
Что жизнь и смерть? А жаль того огня,
Что просиял над целым мирозданьем,
И в ночь идѐт, и плачет уходя.
(См. также выше восьмистишие Мандельштама).
Метафора также служит почти беспредельному расширению объема
понятия – и, тем самым, в пределе, ведет к бессодержательности: обо
всем – значит, ни о чем. О чем стихотворение Пушкина "Роза"? –
Вариантов интерпретации так много, что можно сказать, – обо всем (о
чем угодно), т. е. ни о чем 46 .
89