?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 100
заложено в пьесе, выявляется только в постановке, когда очевидно, на что пьеса намекает и какой
отклик пробуждает. Никто не знает заранее, что будет «принято», а что как бы прозвучит в
пустоту. Любая постановка — это событие, но не такого рода, чтобы оно противопоставляло свое
собственное тому, что есть в литературном произведении или оттесняло его,— это само
произведение, осуществленное в событии постановки. По своей сущности оно обладает
«окказиональностью» такого рода, что случай постановки дает ему возможность заговорить и
позволяет выйти наружу всему, что в нем есть. Режиссер, осуществляющий постановку,
демонстрирует свое умение тем, что знает, как использовать случай. Но вместе с тем он действует
по указанию автора, все произведение которого — это руководство к постановке. С особой
очевидностью сказанное приложимо к музыкальному произведению, так как партитура — это
действительно всего лишь указание. Эстетическое различение вполне могло соразмерять
исполнение музыки с внутренним, вычитываемым из партитуры образом звучания, но никто не
усомнится в том, что слушать музыку — не значит читать.
Следовательно, сущность драматического или музыкального произведения включает в себя то, что
их исполнение изменяется и должно изменяться в зависимости от времени и обстоятельств.
Следует понять, что со всеми необходимыми поправками то же самое справедливо и для
195
статуарных искусств. В случае с ними также не бывает, чтобы произведение оставалось «в себе», а
его воздействие было то тем, то другим; именно само произведение искусства по-иному
представляется каждый раз в зависимости от изменяющихся условий. Современный наблюдатель
не только видит по-иному, но и видит иное. Стоит лишь вспомнить, как представление о бледном
мраморе античности со времен Ренессанса завладело нашими вкусами, а также создало
устойчивую позицию, или какое отражение классицистского восприятия на романтическом Севере
предлагает нам пуристская духовность готических соборов.
Но основным следует считать то, что и специфически окказиональные формы искусства, например
парабаза в античной комедии или карикатура при политической борьбе, которые направлены на
совершенно определенный «случай», и, наконец, портрет,— это формальные разновидности
общей окказиональности, свойственной произведению искусства благодаря тому, что оно как бы
заново определяется от случая к случаю. Даже единократная определенность, создающая
окказиональный момент произведения искусства в данном случае в более узком смысле,
включаясь в бытие произведения, включается и в его всеобщность, придающую ему способность к
получению нового заполнения, так что хотя однократность его соотнесенности с определенным
случаем остается как бы невостребованной, но такая невостребованная соотнесенность все же
присутствует в самом произведении и может оказаться действенной, В этом отношении даже
портрет независим от однократности своей соотнесенности с первообразом и, выходя за пределы
этой соотнесенности, одновременно сохраняет ее в себе.
В случае портрета общая сущностная концепция живописи предстает лишь заостренной. Каждое
произведение живописи — это прирост бытия и подлежит сущностному определению как
репрезентация, как становление представления. В особенном случае портрета эта репрезентация
получает личностный смысл, поскольку здесь репрезентативно представляется индивидуальность.
Это означает, что изображенный сам представляет себя на портрете и им репрезентируется.
Изображение — это не только изображение и тем более не только отображение, оно имеет
отношение к присутствию или к памяти о присутствии изображенного. Это и составляет его собственную
сущность. В этой мере случай портрета — это особый случай общей бытийной
валентности, которую мы
196
приписали изображению как таковому. То, что в нем обретает бытие, не содержалось уже в том,
что видели в отображенном его знакомые; настоящими ценителями портрета никогда не бывают
близкие и тем более сам представленный на портрете, так как портрет вовсе не задается целью
передать представляемую им индивидуальность такой, какой она существует в глазах того или
иного из близких. Скорее портрет по необходимости показывает идеализацию, которая может
отделяться от репрезентируемого бесконечно тонкими градациями различия. Такая идеализация
ничего не меняет в том, что на портрете представлен индивид, а не тип, в какой бы сильной
степени индивидуальность, с которой портрет писался, ни была освобождена в изображении от
всего случайного и частного в пользу существенных черт своего адекватного представления.
Произведения изобразительного искусства, являющиеся религиозными или светскими
памятниками, свидетельствуют об общей бытийной валентности изображения еще более четко,
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.