?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 244
с совершающимся в речи открытием бытия (ουσία) 7 . Утверждение это до такой степени несовместимо
с конвенционалистской теорией, что, исходя из него, нетрудно, напротив, дедуцировать
некую «природу», которая задает меру именам и присвоению имен. Что получаемое таким
образом представление о «правильности» имен ведет к своего рода этимологическому опьянению
и абсурднейшим выводам,— это признает и сам Сократ. Однако и обсуждение противоположного
тезиса, согласно которому слова существуют от природы (φΰδει), проходит как-то странно. Мы
ждем, что этот тезис также будет опровергнут путем раскрытия ошибочности того заключения, на
котором он основан и которое из истины речей выводит истину слов (фактическое исправление
этой точки зрения мы находим в «Софисте»), — однако ничего подобного не происходит. Скорее
дискуссия упорно придерживается принципиальных предпосылок «естественной» теории, а
именно принципа сходства и лишь понемногу ограничивает его: если «правильность» имен
действительно основана на правильном, то есть соответствующем самим вещам, образовании
имен, то даже и в этом случае, как и при всяком соответствии такого рода, существуют различные
степени и ступени правильности. Однако даже в малой степени правильное, если оно отображает
хотя бы рельеф (τύπος) предмета, уже вполне может быть исполь-
475
зовано 8 . Но следует пойти еще дальше: слово — по привычке и соглашению — может быть
понято даже тогда, когда оно содержит в себе звуки, совершенно не похожие на саму вещь, так что
весь принцип сходства начинает колебаться и опровергается примерами слов, служащих для
обозначения чисел. Здесь не может быть никакого сходства уже потому, что числа вообще не
принадлежат видимому и подвижному миру, и к ним, очевидным образом, подходит лишь
принцип договоренности.
Отказ от естественной теории звучит примирительно, в том смысле, что принцип конвенции
должен вступать в дело там, где не срабатывает принцип сходства. Платон, как кажется, полагает,
что принцип сходства вполне разумен, хотя пользоваться им следует с ограничениями и
осторожностью. Договоренность, выражающаяся в практическом словоупотреблении и
определяющая правильность слов, может, конечно, пользоваться принципом сходства, но она не
привязана к этому принципу 9 . Это весьма умеренная точка зрения; она, однако, включает в себя
принципиальную предпосылку, согласно которой слова не обладают действительным
познавательным значением,— вывод, который, возвышаясь над всей сферой Слов и вопросом об
их правильности; отсылает к познанию самих вещей. Это, очевидно, и есть то единственное, что
нужно Платону.
Тем не менее направленная против Кратила аргументация Сократа, придерживающаяся схемы
нахождения и установления имен, содержит целый ряд положений, которые не могут быть
приняты. Признание того, что слово — это орудие, изготавливаемое нами в целях обучения и
различения между вещами, а значит, некое сущее, могущее в большей или меньшей мере
соответствовать своему бытию,— все это уже такая постановка вопроса о сущности слова, которая
отнюдь не является несомненной. Отношение к вещам, о котором идет здесь речь,— это
раскрытие разумеемой вещи. Слово правильно тогда, когда оно изображает вещь и само,
следовательно, есть изображение (μίμησις). Речь здесь идет, конечно, не об изображении как
подражании, в смысле непосредственного отображения, при котором отображалось бы звуковое
или видимое явление вещи, но в слове должно быть раскрыто бытие (ουσία), то, что достойно быть
названным сущим (είναι). Спрашивается, однако, подходят ли для этого понятия, используемые в
диалоге: понятия μίμημα и δήλωμα, понятое как μίμημα.
Если слово, называющее предмет, называет его в ка-
476
честве того, что он есть, поскольку оно само имеет как раз то значение, посредством которого
называется именно разумеемый при этом предмет,— то это совсем необязательно включает в себя
отношение отображения. К сущности μίμημα относится, конечно, то, что в нем изображается еще и
нечто иное, кроме того, что оно само собой представляет. Простое подражание, «бытие-как-чтолибо»
всегда, таким образом, дает возможность для рефлексии над бытийной дистанцией между
подражанием и образцом. Однако слово называет предмет настолько более внутренним, духовным
образом, что здесь уже нет места для подобной дистанции, для «более» или «менее» правильного
отображения. Кратил совершенно прав, возражая против этого. Он прав также, когда говорит, что
всякое слово в качестве такового всегда «правильно». Если же оно не таково, то есть лишено
значения, то «это всего лишь треск». В самом деле, бессмысленно говорить здесь о ложном слове
10 .
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.