?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 158
анализ «абсолютной историчности» с последовательной разработкой проблематики «Идей»,
которые соответствуют революционизирующему и полемическому начинанию Хайдеггера 29 .
Как мне помнится, Гуссерль сам задумывался над проблематикой парадоксов, которые вырастали
из проведения его трансцендентального солипсизма. Поэтому совсем нелегко предметно
обозначить тот пункт, отправляясь от которого Хайдеггер мог выступить против феноменологического
идеализма Гуссерля. Нужно даже признать, что хайдеггеровский проект в «Бытии и
времени» не полностью оторвался от проблемной почвы трансцендентальной рефлексии. Идея
фундаментальной онтологии, ее обоснование существованием, которое ставит вопрос о бытии, и
аналитикой этого существования первоначально казались в действительности примером нового
проблемного измерения в рамках трансцендентальной феноменологии 30 . Что всякий смысл бытия
и объективности мож-
306
но понять и удостоверить, только исходя из временности и историчности существования (вполне
возможная формула для направленности «Бытия и времени»),— эту мысль Гуссерль также
обдумывал на свой лад, то есть отправляясь от абсолютной историчности «пра-Я». И если
методологическая программа Хайдеггера была критически заострена против понятия
трансцендентальной субъективности, к которому Гуссерль сводил всякое конечное обоснование,
то Гуссерль мог бы назвать это непониманием радикальности трансцендентальной редукции. Он,
вне всякого сомнения, утверждал бы, что сама трансцендентальная субъективность уже
преодолела и отторгла все импликации онтологии субстанции и вместе с ними — объективизм
традиции. Гуссерль тоже видел себя в противоречии со всей метафизикой.
И все-таки знаменателен тот факт, что для Гуссерля это противоречие было наименее острым там,
где речь идет о трансцендентальной постановке вопроса, введенной Кантом, его
предшественниками и последователями. Их Гуссерль признавал своими подлинными предтечами
и проводниками. Радикальное самоосознание, которое было глубочайшим побуждением Гуссерля
и в котором он вообще видел сущность философии Нового времени, Гуссерль основывал на
Декарте и англичанах и следовал методологическому примеру кантовской критики. Его
«конститутивная» феноменология, правда, отличалась универсальностью поставленной задачи,
чуждой Канту и не достигнутой также неокантианством, которое не усомнилось в «факте науки».
Но именно гуссерлевская отсылка к своим предшественникам исключает возможность
игнорировать его отличие от Хайдеггера. Гуссерлевская критика объективизма предшествующей
философии явилась методологическим продолжением тенденций Нового времени и понимала себя
в качестве такового. Притязание Хайдеггера, напротив, с самого начала было притязанием
телеологии с обратным знаком. В своем начинании он видел не столько воплощение давно
подготавливаемой и закладываемой тенденции, сколько, наоборот, возврат к первоистокам западной
философии и восстановление забытого древнегреческого спора о «бытии». Естественно, уже к
моменту появления работы «Бытие и время» было решено, что этот возврат к самому древнему
одновременно есть выход за позиции современной философии; и, конечно, отнюдь не случайно
Хайдеггер включил тогда в развитие феноменологической философии исследования Дильтея и
идеи
307
графа Йорка 31 . Проблема фактичности выступала также центральной проблемой историзма — по
меньшей мере в форме критики гегелевского диалектического предположения о господстве разума
в истории.
Итак, было ясно, что хайдеггеровский проект фундаментальной онтологии должен поставить на
первый план проблему истории. Но вскоре обнаружилось, что не решение проблемы историзма,
вообще не более глубокое обоснование наук и даже не предельно радикальное, как у Гуссерля,
самообоснование философии составляет смысл фундаментальной онтологии — целиком
перевернута была сама идея обоснования. Это было совсем не то же самое, что у Гуссерля, когда
Хайдеггер стремился интерпретировать бытие, истину и историю, исходя из абсолютной временности.
Ибо последняя не была темпоральностью «сознания» или трансцендентального «пра-Я».
Когда время раскрывалось как горизонт бытия, то по ходу мыслей в «Бытии и времени» такой
подход выглядел первоначально как усиление трансцендентальной рефлексии, как достижение
более высокой ее ступени. Онтологическая беспочвенность трансцендентальной субъективности, в
которой Хайдеггер упрекал гуссерлевскую феноменологию, была как раз тем, что, по его
представлению, можно преодолеть путем возрождения вопроса о бытии. Что такое бытие —
должно определиться в горизонте времени. Структура темпоральности, таким образом, казалась
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.