?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 198
его содержание, требуется историческое познание первоначального смысла, и лишь ради этого
последнего толкователь-юрист принимает в расчет историческое значение, сообщаемое закону
самим законодательным актом. Он не может, однако, полагаться исключительно на то, к примеру,
что сообщают ему о намерениях и помыслах тех, кто разрабатывал данный закон, протоколы
парламентских заседаний. Напротив, он должен осознать произошедшие с тех пор изменения
правовых отношений и соответственно заново определить нормативную функцию закона. Совсем
иначе поступает историк права. Его интересует, по видимости, лишь изначальный смысл закона,
то, что имелось в виду и обладало правовой значимостью, когда закон был принят. Но как же он
может познать этот изначальный смысл? Может ли он познать его, не осознав тех изменений,
которые отделяют его эпоху от той, в которую был принят закон? Не должен ли он, следовательно,
поступить точно так же, как поступает судья, то есть провести различие между изначальным
смысло-содержанием законодательного текста и тем правовым содержанием, в предпонимании
которого он живет как человек своей эпохи? Герменевтическая ситуация историка и юриста
совпадает, на мой взгляд, в том, что по отношению ко всякому тексту мы живем в
непосредственном смыслоожидании. Невозможно непосредственное приближение к
историческому объекту, которое объективно устанавливало бы его историческое значение.
Историк должен осуществить ту же рефлексию, которая направляет
действия юриста.
В этом плане фактическое содержание того, что понимается как одним, так и другим способом,
оказывается одинаковым. Следовательно, сделанное выше описание подхода историка к своему
предмету остается неполным.. Историческое познание может осуществляться лишь таким
образом, что в каждом данном случае прошедшее рассматривается в непрерывной связи с
настоящим,— что и делает юрист в своих практически-нормативных целях, если он действительно
стремится «продолжить непрерывную жизнь права и сохранить традицию правовой
мысли» 28 .
Теперь, однако, следует спросить себя, насколько типичной для всеобщей проблемы
исторического понимания является анализируемая модель. Моделью, из которой мы исходили,
было понимание закона, все еще остающегося в силе. В таком случае историк и догматик
рассматривают один и тот же предмет. Но не есть ли это
386
лишь частный случай? Историк права, обращающийся к правовым культурам прошлого, в
особенности же любой другой историк, стремящийся познать прошлое, уже не связанное с
настоящим непосредственно, не узнал бы себя в приводимом нами случае сохраняющейся
действенности закона. Он сказал бы: юридическая герменевтика решает частную догматическую
задачу, совершенно чуждую контексту исторической герменевтики.
В действительности соотношение кажется мне обратным. Юридическая герменевтика могла бы
напомнить наукам о духе об их подлинном образе действий. Мы находим здесь искомую модель
отношений между прошлым и настоящим. Судья, который приспосабливает закон, дошедший до
него из прошлого, к потребностям современности, стремится, конечно, решить некую
практическую задачу. Однако это вовсе не значит, что он его произвольно перетолковывает. И в
данном случае тоже понять и истолковать — значит познать и признать действующий смысл
закона. Судья стремится здесь соответствовать «правовой мысли» закона, опосредуя ее
современностью. Разумеется, речь идет при этом о юридическом опосредовании. Он стремится
познать именно правовое значение закона, а не — к примеру — историческое значение
законодательного акта, которым этот закон был введен в действие, или какого-либо случая его
применения. Он, таким образом, подходит к истории вовсе не как историк — и тем не менее, он
подходит именно к своей собственной истории, которая и есть его современность. Поэтому он
всегда может обратиться и как историк к тем вопросам, которые как юрист он уже затрагивал
имплицитно.
Наоборот, историк, перед которым не стоит никаких юридических задач, но который со своей
стороны стремится уяснить себе историческое значение данного закона — как и любого другого
содержания исторического предания,— не может не принять во внимание то обстоятельство, что
он имеет здесь дело с правовым творчеством, которое изначально добивалось как раз
юридического понимания. Он должен мыслить не только исторически, но и юридически. Историк,
который рассматривает правовой текст, действующий еще и сегодня,— это, конечно, особый
случай. Однако этот особый случай проясняет для нас то, что определяет наше отношение ко
всякому историческому преданию. Историк, стремящийся понять закон исходя из той
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.