?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 103
функцией только благодаря абстракции. Если при взгляде на небо нас наполняет ощущение
красоты небесного явления, на котором мы и задерживаемся, то мы подпадаем под действие
перемещения интенции, которое отодвигает на задний план знаковость.)
Наиболее своеобразными среди всех знаков представляются «знаки на память», сувениры. Хотя
сувенир подразумевает прошлое и в этих пределах действительно является знаком, он драгоценен
для нас сам по себе, так как сохраняет прошлое как его непреходящий осколок. Однако ясно, что
это не основывается на собственном бытии предмета-сувенира. Сувенир обладает ценностью
воспоминания только для того, кто еще — что, в сущности, означает уже — держится за прошлое.
Сувенир теряет свою ценность, когда прошлое, о котором он напоминает, уже не имеет значения.
И наоборот, если кто-то не только пробуждает в себе с помощью сувениров воспоминания, но
делает из них культ и обращается с прошлым так же, как с настоящим, то можно утверждать, что
его связь с действительностью нарушена.
Следовательно, изображение — это определенно не знак. И даже сувенир на самом деле
привлекает не к себе, а к прошедшему, которое он для кого-то представляет. Изображение,
напротив, указывает на представленное только благодаря собственному содержанию. Углубляясь
в него, оказываешься в то же время с изображенным. Изображение указывает, привязывая к себе;
это совершается при помощи той самой бытийной валентности, которую мы подчеркивали:
изображение не отрывается так просто от того, что оно представляет, напротив, оно участвует в
его бытии. Мы видели, что в изображении представленное
201
возвращается к себе самому. Оно познает прирост бытия. Но это означает, что оно присутствует в
самом изображении. И только эстетическая рефлексия — мы назвали ее эстетическим
различением — абстрагируется от этого присутствия первообраза в изображении.
Различие изображения и знака основывается тем самым на онтологии. Изображение не снимается
в указательной функции, но в своем собственном бытии участвует в том, что оно отображает.
Такое онтологическое участие, однако, присуще не только изображениям, но и тому, что мы
называем символом. Для символа, как и для изображения, справедливо то, что он не только
указывает на что-то, что тем не менее в нем самом не присутствует. Таким образом, ставится
задача разграничения способов бытия изображения и символа [о понятийно-историческом
различении символа и аллегории см. с. 116—125].
Отграничение символа от знака, приближающее его к изображению, кажется очевидным. Функция
представления символа — это не простое указание на то, чего сейчас нет в ситуации; скорее
символ позволяет выявиться наличию того, что в основе своей наличествует постоянно. Это
показывает уже изначальный смысл слова «символ». Когда символом называли опознавательный
знак разделенных друзей-сотрапезников или рассеянных членов религиозной общины,
удостоверяющий принадлежность к ним, то такой символ, разумеется, обладал знаковой
функцией. Но тем не менее он — нечто большее, нежели знак. Он не только указывает на
принадлежность, но выявляет ее и представляет воочию. Гостевая табличка (tessura hospitalis —
знак принадлежности к содружеству сотрапезников, действительный и для их потомков) — это
след некогда прожитого, и ее бытие свидетельствует о том, на что она указывает, то есть
заставляет явиться и быть действенным само прошлое. В полном объеме это применимо и к
религиозным символам: они не только функционируют как знаки, но смыслом их является то, что
они всеми понимаются, всех соединяют и уже только благодаря этому могут принимать и
знаковую функцию. Следовательно, то, что символизируется, нуждается в представлении,
поскольку оно само внечувственно, бесконечно, непредставимо, но способно быть
представленным. Только благодаря собственному наличию оно может наличествовать в символе.
Итак, символ не только указывает, но и представляет, выступая заместителем. Но замещать
означает осуществлять наличие того, что отсутствует. Так, символ заме-
202
щает, репрезентируя, что означает, что он непосредственно позволяет чему-то быть в наличии.
Только потому, что символ таким образом представляет наличие того, что им замещается, ему
самому воздаются почести, подобающие символизируемому им. Такие символы, как религиозные,
знамя, мундир, в такой сильной степени замещают чествуемое, что оно просто в них присутствует.
Тот факт, что отсюда и происходит понятие репрезентации, которое мы употребляли выше для
характеристики изображения, демонстрируется вещественной близостью между представлением в
изображении и представительной функцией символа. В них обоих присутствует то, что они
представляют. Однако изображение как таковое — не символ. И не только потому что символы
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.