?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 169
лишь как реальный исторический разум, а это означает только одно: разум не сам себе господин,
он всегда находится в зависимости от тех реальных условий, в которых проявляется его
деятельность. Мы утверждаем это не только в том смысле, в каком Кант под влиянием юмовского
скептицизма ограничил притязания рационализма априорным моментом в познании природы,— с
еще большей решительностью это распространяется на историческое сознание и возможность
исторического познания. Ведь тот факт, что человек имеет здесь дело с самим собой и своими
собственными творениями (Вико), лишь по видимости является решением проблемы, которую
ставит перед нами историческое познание. Человек чужд себе самому и своей исторической
судьбе еще и совсем
328
иной чуждостью, чем та, какой ему чужда не ведающая о нем природа.
Теоретико-познавательный вопрос должен быть поставлен здесь совсем иначе. Выше мы
показали, что Дильтей, хотя он и понимал это, так и не сумел, однако, преодолеть своей
связанности традиционной теорией познания. Его исходный пункт, внутренняя данность
«переживаний», не мог перекинуть мост к историческим реальностям, поскольку на самом деле
великие исторические действительности, общество и государство, изначально определяют собою
всякое «переживание». Самосознание и автобиография, из которых исходит Дильтей, не
изначальны и не могут служить основой для герменевтической проблемы, ибо приватизируют
историю. В действительности не история принадлежит нам, а мы принадлежим истории. Задолго
до того, как мы начинаем постигать самих себя в акте рефлексии, мы с полнейшей
самоочевидностью постигаем самих себя в качестве членов семьи, общества и государства, в
которых мы живем. Субъективность фокусируется системой кривых зеркал. Самосознание индивида
есть лишь вспышка в замкнутой цепи исторической жизни. Поэтому предрассудки
(Vorurteile) отдельного человека в гораздо большей степени, чем его суждения (Urteile),
составляют историческую действительность его бытия.
b) ПРЕДРАССУДКИ КАК УСЛОВИЕ ПОНИМАНИЯ
α) Реабилитация авторитета и традиции
Здесь кроются истоки герменевтической проблемы. С этих позиций мы и пересмотрели
дискредитацию Просвещением понятия «предрассудок». То, что в виде идеи абсолютного
самоконструирования разума предстает как ограничивающий предрассудок, в действительности
принадлежит самой исторической реальности. Признание исторической конечности способа
бытия человека требует принципиальной реабилитации понятия предрассудка и согласия с
существованием вполне законных предрассудков. Тем самым центральный для подлинно
исторической герменевтики вопрос, принципиальный вопрос ее теории познания, приобретает
такую формулировку: где следует искать основание законности предрассудков? Что отличает
законные предрассудки от бесчисленного множества таких, преодоление которых является
неоспоримой задачей критического разума?
329
Мы приблизимся к решению этого вопроса, если переведем в позитивную форму представленное
выше учение о предрассудках, — учение, развитое Просвещением в критическом аспекте. Что
касается прежде всего подразделения предрассудков на предрассудки авторитета и поспешности,
то ясно, что в его основе лежит важнейшая для Просвещения предпосылка, согласно которой
методически дисциплинированное пользование разумом способно предохранить от каких бы то ни
было заблуждений. В этом и состояла Декартова идея метода. Поспешность — это подлинный
источник ошибок, возникающих при пользовании собственным разумом. Авторитет же, напротив,
повинен в том, что люди вообще не прибегают к своему разуму. В основе этого подразделения
лежит, таким образом, взаимоисключающая противоположность между авторитетом и разумом.
Ложная приверженность старому, авторитетам сама по себе заслуживает противодействия. Так,
Просвещение видит заслугу Лютера как реформатора в том, что «предрассудок человеческого
авторитета, прежде всего философского (имеется в виду Аристотель) и папы римского, был весьма
и весьма ослаблен...» 1? . Реформация ведет тем самым к расцвету герменевтики, которая призвана
научить правильному пользованию разумом при понимании предания. Ни авторитет папы в
вопросах учения, ни ссылка на традицию не избавляют от необходимости герменевтического
подхода, который способен оградить разумный смысл текста от любых посягательств. Подобная
герменевтика не ведет с неизбежностью к радикальной критике религии, как мы это видели, к примеру,
У Спинозы. Вопрос о сверхприродной истине может оставаться открытым. В этом смысле
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.