?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 40
обязанности составлять свои суждения о других. Обязательность заповеди в строгом смысле
всеобща в той море, в какой может быть достигнута общность восприятия. Применение закона
нравственности к определению воли — дело способности суждения. Но так как здесь речь идет о
способности суждения в русле законов чистого практического разума, то ее задача состоит как раз
в том, чтобы предохранить себя от «эмпиризма практического разума, усматривающего
практические понятия доброго и злого только в эмпири-
75
рических результатах» 52 . Это составляет «типику» чистого практического разума.
Разумеется, наряду с этим и для Канта стоит вопрос о том, как обеспечивается проникновение
строгих законов чистого практического разума в душу человека. Об этом он пишет в разделе
«Учение о методе чистого практического разума», цель которого — показать вкратце «метод
развития и культуры подлинно нравственных убеждений». Для решения этой задачи он на
практике обращается к общему разуму с целью формирования навыков практической способности
суждения; конечно, здесь действуют и эстетические моменты . Но то, что он может таким образом
дать культуру нравственного чувства, не относится, собственно говоря, к моральной философии и,
во всяком случае, не затрагивает ее основ. Ибо Кант требует, чтобы наши волевые устремления
определялись одной лишь движущей силой, основанной на самозаконодательстве чистого
практического разума. Базисом для этого не может служить простая общность восприятия, но
лишь хотя и неясное, но тем не менее уверенно руководящее практическое действие разума,
просвещение и укрепление которого и является задачей критики практического разума.
Здравый смысл в логическом смысле слова также не играет роли у Канта. То, что Кант
разрабатывает в трансцендентальной доктрине способности суждения, то есть учение о
схематизме и о предпосылках 54 , не имеет отныне ничего общего со здравым смыслом, так как
здесь речь идет о понятиях, которые априорно должны быть связаны со своими предметами, а не
об иерархическом подчинении частного общему. Там, где, напротив, действительно говорится о
способности познавать единичное как случай общего, где мы говорим о здравом рассудке, мы, по
Канту, имеем дело с чем-то «общим» в самом подлинном смысле слова, то есть с тем, «что
встречается везде, обладание чем отнюдь не заслуга и не преимущество» 55 . Такой здравый
рассудок не имеет никакого другого значения кроме того, что представляет предварительную
ступень сознания развитого и просвещенного. И пусть он принимает участие в «неясных»
различениях способности суждения, называемых чувствами, но тем не менее он всегда выносит
суждение согласно понятиям, «хотя обычно только в качестве неясно представляемых принципов»
56 , и в любом случае не может рассматриваться как собственно общее чувство (Geraeinsinn). Общее
логическое употребление способности суждения, возводимое к здравому смыслу, не содержит в
себе ничего общего с собственным принципом 57 .
76
Так для Канта от широты и богатства того, что можно было бы назвать нравственной
способностью суждения, остается только эстетическое суждение «вкуса». Здесь можно говорить о
действительно общем чувстве. Как бы сомнительно ни было то, можно ли в случае эстетического
вкуса говорить о познании, как бы ни было несомненным то, что эстетическое суждение не
касается области понятий, но все же несомненно, что в эстетическом вкусе заложена
необходимость общего определения, даже когда он носит чувственный, а не понятийный характер.
Истинное общее чувство, по словам Канта,— это тем самым вкус.
Эта формулировка парадоксальна, если вспомнить, с какой любовью в XVIII веке занимались
именно различиями человеческого вкуса. Но даже если не извлекать из различия вкусов никаких
скептически-релятивистских следствий, а твердо придерживаться идеи хорошего вкуса, то
определение «хорошего вкуса», этой редкой отличительной черты, благодаря которой члены
образованного общества поднимаются над всеми другими людьми, как общего чувства
(Gemeinsinn) звучит парадоксально. В русле эмпирических утверждений это и на самом деле было
бы бессмысленным, и мы еще увидим, в какой степени это именование осмысливается у Канта с
трансцендентальными намерениями, то есть как априорное оправдание притязаний критики вкуса.
Но мы должны будем задаться вопросом, как сказывается сужение понятия общего чувства до
уровня эстетических суждений вкуса на истинной ценности этого общего чувства и как повлияла
кантовская субъективная априорность вкуса на самопознание науки.
δ) Вкус
И снова нам придется заводить речь издалека, потому что дело не сводится только к сужению
понятия здравого смысла как общего чувства до вкуса, но касается и сужения понятия вкуса
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.