?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 225
неисчерпаемости. В обоих случаях именно дальнейший ход исторического свершения раскрывает
в содержании предания новые аспекты значений. Благодаря новой актуальности в понимании
тексты точно так же втягиваются в подлинное свершение, как события благодаря самому их
дальнейшему развитию. Именно это мы и обозначили как действенно-исторический момент в рамках
герменевтического опыта. Всякая актуализация в понимании способна постичь себя самое в
качестве исторической возможности понятого. К исторической конечности нашего бытия
относится наше сознание того, что те, кто придут после нас, будут понимать по-другому. И тем не
менее для нашего герменевтического опыта столь же несомненно, что произведение,
раскрывающее в процессе понимания свою смысловую полноту, остается одним и тем же, точно
так же, как одной и той же остается история, чье значение постоянно получает новые определения.
Герменевтическая редукция к мнению автора столь же неуместна, как и в случае исторического
события редукция к намерениям тех, кто участвовал в этом событии.
Однако реконструкцию вопроса, ответом на который является данный текст, нельзя понимать как
простой результат применения исторической методики. Скорее напротив, вначале стоит вопрос, с
которым текст обращается к нам,— стоит наша затронутость (Betroffensein) словом предания, так
что понимание этого последнего изначально включает в себя задачу исторического самоопределения
современности преданием. Таким образом, отношения вопроса и ответа переворачиваются.
Содержание предания, которое к нам обращается — текст, произведение, историческое
свидетельство,— само задает нам вопрос и тем самым выводит наши мнения в сферы открытого.
Чтобы ответить на этот заданный нам вопрос, мы, вопрошаемые, должны сами начать спрашивать.
Мы стремимся реконструировать вопрос, на который данное содержание предания было бы
ответом. Однако мы не в состоянии этого сделать, если, спрашивая, не выйдем за пределы намеченного
при этом исторического горизонта. Реконструкция вопроса, на который текст должен
быть ответом, сама осуществляется в рамках спрашивания, путем которого мы ищем ответ на
вопрос, поставленный нам преданием. Ре-
439
конструированный вопрос не может оставаться в границах своего изначального горизонта. Водь
описанный путем реконструкции горизонт еще не является по-настоящему всеохватывающим. Он
сам, скорее, объят горизонтом, охватывающим нас, спрашивающих и затронутых словом
предания.
Поэтому герменевтика всегда должна быть выше простой реконструкции. Невозможно уклониться
от продумывания и выдвижения на уровень открытости вопроса того, что для данного автора было
несомненным и потому осталось им не продуманным. Тем самым мы вовсе не распахиваем двери
для произвола интерпретатора, но лишь описываем то, что всегда происходит. Чтобы понять затрагивающие
нас слова предания, всегда требуется выводить реконструированный вопрос в
открытость его проблематичности ( Fraglichkeit), то есть переводить его в тот вопрос, которым
является для нас предание. Если «исторический» вопрос ставится лишь ради него самого, то это
всегда означает, что он уже не «встает» в качестве вопроса. Он является лишь остаточным
продуктом некоего больше-не-понимания, окольным путем, на котором мы застряли 36 . Напротив,
к действительному пониманию относится то, что оно вновь обретает понятия исторического
прошлого таким образом, что они содержат в себе также и нашу собственную понятийность
(Begreifen). Выше [см. с. 361 и сл.] мы назвали это слиянием горизонтов. Мы могли бы сказать
вместе с Коллингвудом, что мы понимаем лишь тогда, когда понимаем вопрос, на который нечто
является ответом, и понятое таким образом не повисает в оторванности своего мнимого смысла от
наших собственных мнений. Напротив, реконструкция вопроса, в свете которого смысл текста
понимается как некий ответ, переходит в наше собственное спрашивание. Ведь текст должен быть
понят как ответ на действительное спрашивание.
Лишь раскрывшаяся теперь тесная связь между вопрошанием и пониманием сообщает
герменевтическому опыту его подлинное измерение. Тот, кто хочет понять, волен оставлять
нерешенным вопрос об истине того, о чем идет речь в тексте. Он волен также, отвлекаясь от
непосредственного мнения о том или ином деле, обратиться к смыслоразумению (Sinnmeinung)
как таковому, рассматривая его не как истинное, но исключительно как осмысленное, так что
вопрос о возможной истине оказывается в состоянии неопределенности — подобное приведениев-состояние-неопределенности
само уже есть спрашивание в его подлинной и изначальной
сущности. А это последнее всегда
440
позволяет увидеть возможности, пребывающие в состоянии неопределенности. Поэтому
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.