?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 280
тексту можем получить герменевтический опыт. Лишь потому, что текст должен быть перенесен
из своей чуждости в сферу уже усвоенного нами, стремящемуся к пониманию вообще есть что
сказать. Лишь потому, что текст требует этого, дело вообще доходит до толкования, и причем
лишь так, как этого требует текст. «Тетическое» по видимости начало истолкования есть в
действительности ответ, и, подобно всякому ответу, смысл истолкования также определяется
поставленным вопросом. Диалектика вопроса и ответа всегда, таким образом, предшествует
диалектике истолкования. Именно она и делает понимание свершением.
Из этих рассуждений видно, что герменевтика не может знать проблемы начала, подобно тому,
скажем, как знает проблему начала науки гегелевская логика 33 . Проблема начала, где бы она ни
вставала, является в действительности проблемой конца. Ведь конец и определяет начало как
начало конец. При условии бесконечного знания, в случае спекулятивной диалектики это ведет к
принципиально неразрешимой проблеме, с чего же именно следует начинать. Всякое начало —
это конец, и всякий конец — начало. Так или иначе, при условии подобной полной завершенности
спекулятивный вопрос о начале философской науки определяется в принципе именно ее
завершением.
Совершенно иначе обстоит дело в случае действенно-исторического сознания, в котором
завершается герменевтический опыт. Оно знает об открытости принципиальной незаконченности
того смыслового свершения, в котором оно участвует. Конечно, и здесь тоже существует мера,
которой меряет себя всякое понимание, постольку его возможное завершение — это содержание
самого предания, которое одно здесь служит мерилом и обретает язык в понимании. Однако здесь
немыслимо такое сознание — мы это уже неоднократно подчеркивали, и на этом основана
историчность понимания,— здесь немыслимо такое сознание, даже если оно будет сколь угодно
бесконечным, в котором пере-данное нам «дело» являло бы себя в свете вечности. Всякое
усвоение предания является исторически иным — это не значит, что всякое усвоение представляет
собой лишь некое замутненное постижение предания: каждое из них является, скорее, опытом
одного из «видов», в которых являет себя само дело.
546
Быть одним и тем же и все-таки иным; этот парадокс, относящийся к любому содержанию
предания, показывает, что всякое истолкование в действительности спекулятивно. Поэтому
герменевтика должна осознать догматизм любого «смысла в себе», точно так же как критическая
философия осознала догматизм опыта. Это не значит, конечно, что каждый интерпретатор
сознательно спекулятивен, то есть что он обладает сознанием догматичности своих собственных
интерпретативных намерений. Мы, скорее, имеем в виду, что всякое толкование, сверх своего
собственного методологического самосознания, спекулятивно в своем фактическом
осуществлении — именно это и проявляется в языковом характере толкования. Ведь толкующее
слово суть слово толкователя — это не язык и не словарь толкуемого текста. В этом выражается
то, что усвоение не есть простое воспроизведение пере-данного текста и тем более не повторяет
вслед за текстом то, что в нем сказано, но подобно некоему новому творчеству, творчеству
понимания. Если — что совершенно правильно — настаивать на соотнесенности всякого смысла с
«Я» 34 , то для герменевтического феномена эта соотнесенность означает, что любой смысл
предания обретает ту конкретность, в которой он понимается, лишь в соотнесенности с
понимающим «Я», а не, скажем, в реконструкции того «Я», которому принадлежит
первоначальное смысло-разумение.
Таким образом, единство понимания и истолкования подтверждается как раз тем, что
истолкование, которое развертывает смысловые импликации текста и дает им отчетливое
языковое выражение, кажется по отношению к уже данному тексту новым творчеством и тем не
менее не претендует на самостоятельное по отношению к пониманию бытие. Выше [см. с. 460 и
сд.] мы указывали на то, что понятия, в которых осуществляется толкование, снимаются в
завершенном понимании, ибо они обречены на исчезновение. Это значит, что они не являются
произвольным вспомогательным средством, которое мы привлекаем к делу и после употребления
откладываем в сторону, но они входят во внутреннее членение самого дела (каковое суть смысл).
К толкующему слову относится то же, что и ко всякому слову, в котором завершается мышление:
как таковое оно лишено характера предметности. В качестве исполнения понимания оно является
актуальностью действенно-исторического сознания и в качестве таковой поистине спекулятивно:
оно неуловимо в своем собственном бытии, и все же оно отбрасывает тот образ, который пред ним
предстает.
547
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.