?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 263
вопроса, включающего в себя допущение некоего лишенного языка человеческого мира, который
когда-то и как-то возвысился до обладания языком. В противоположность подобному допущению
Гумбольдт — совершенно справедливо — подчеркивает, что язык с самого начала является
человеческим языком 8 . Это утверждение не только меняет сам смысл вопроса о происхождении
языка, но и служит основанием для далеко идущих антропологических выводов.
Человек, живущий в мире, не просто снабжен языком как некоей оснасткой — но на языке
основано и в нем выражается то, что для человека вообще есть мир. Для человека мир есть «тут» в
качестве мира; ни для какого другого живущего в мире существа мир не обладает подобным тутбытием.
Однако это тут-бытие мира есть бытие языковое. В этом и заключается подлинная
сердцевина того утверждения, которое Гумбольдт высказывает в совсем ином контексте, говоря,
что языки представляют собой мировидения 9 . Гумбольдт утверждает здесь, что язык обладает
своего рода самостоятельным бытием по отношению
512
к отдельному человеку, принадлежащему к данному языковому сообществу, и что язык, в среде
которого вырастает человек, определяет вместе с тем его связь с миром и отношение к миру.
Важнее, однако, то, что лежит в основе этого высказывания, а именно что язык со своей стороны
не обладает самостоятельным бытием по отношению к миру, который получает в нем языковое
выражение (zur Sprache kommt). Не только мир является миром лишь постольку, поскольку он
получает языковое выражение,— но подлинное бытие языка в том только и состоит, что в нем
выражается мир. Таким образом, исконная человечность языка означает вместе с тем исконно
языковой характер человеческого бытия-в-мире. Если мы хотим обрести правильный горизонт для
понимания языковой природы герменевтического опыта, мы должны исследовать связь,
существующую между языком и миром.
Иметь мир — значит иметь отношение к миру. Но отношение к миру требует такой свободы от
того, что встречается нам в мире, которая позволяла бы нам ставить это встречающееся перед
собою таким, каково оно есть. Эта возможность пред-ставления означает одновременно обладание
миром и обладание языком. Понятие мира (Welt) оказывается, таким образом, противоположным
понятию окружающего мира (Umwelt), которым обладают все живущие в мире существа.
Разумеется, понятие окружающего мира первоначально употреблялось применительно к миру,
окружающему человека,— и только к нему. Окружающий мир — это «среда» («Milieu»), в
которой живет человек; значение его заключается в том влиянии, которое он оказывает на
характер и образ жизни человека. Человек отнюдь не независим от того особенного аспекта,
который являет ему мир. Следовательно, понятие окружающего мира было первоначально
понятием социальным, говорящим о зависимости отдельного человека от общественного мира, то
есть понятием, соотнесенным исключительно с человеком. Однако в более широком смысле это
понятие может быть распространено на все живое; в таком случае оно суммирует условия, от
которых зависит его существование. Но именно это распространение и показывает, что человек, в
отличие от всех прочих живых существ, имеет «мир», поскольку эти существа не знают
отношения к миру в человеческом смысле, но как бы впущены (eingelassen) в окружающий их
мир. Таким образом, распространение понятия окружающего мира на все живое меняет в
действительности сам смысл этого понятия.
513
Поэтому можно сказать так: отношение к миру человека в противоположность всем другим
живым существам характеризуется как раз свободой от окружающего мира. Эта свобода
включает в себя языковое строение (Verfaßtheit) мира. Одно связано с другим. Противостоять
натиску встречающихся в мире вещей, возвыситься над ними — значит иметь язык и иметь мир.
Новейшая философская антропология, отталкиваясь от Ницше, рассматривала особое положение
человека именно в этом аспекте; она показала, что языковое строение мира менее всего означает,
что человек со своим отношением к миру загнан в схематизированный языком окружающий мир
(М. Шелер, X. Плеснер, А.Гелен). Напротив, везде, где есть язык и есть человек, человек этот не
только возвышается или уже возвысился над натиском мира,— но эта свобода от окружающего
мира есть вместе с тем свобода по отношению к именам, которыми мы наделяем вещи, о чем и
говорится в Книге Бытия, сообщающей, что Адам получил от Бога власть давать имена вещам.
Поняв это, мы поймем также, почему всеобщему языковому отношению человека к миру
противостоит тем не менее многообразие различных языков. Вместе со свободой человека от
окружающего мира полагается также и его свободная языковая способность вообще, а тем самым
и основание исторического многообразия, с которым человеческая речь относится к единому
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.