?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 209
которую усматривает в логосе Платон, весьма характерно, что он обосновывает свою критику
софистической аргументации не логически, а мифологически. Подобно тому как истин-
407
ное мнение есть божественная милость и дар, точно так же искание и познание истинного логоса
не есть свободное самодостояние духа. Позднее мы увидим, что мифологическая легитимация,
которую Платон дает сократовской диалектике, имеет основополагающее значение. Останься этот
софизм не опровергнутым — а на путях аргументации он не может быть опровергнут,—
указанный аргумент вел бы к резиньяции. Это аргумент «ленивого рассудка», и он обладает
поистине символическим значением, поскольку всякая пустая рефлексия, вопреки своей победоносной
видимости, ведет к дискредитации рефлексии вообще.
Однако Платоново опровержение софизма, сколь бы ясным оно ни казалось, не удовлетворяет
современное мышление. Гегель не знает никаких мифологических обоснований философии. Миф
для него относится скорее к педагогике. Разум — вот кто в конечном счете сам себя обосновывает.
Но Гегель, разрабатывая диалектику рефлексии как тотальное самоопосредование разума, также
стоит принципиально выше того аргументированного формализма, который мы вместе с
Платоном назвали софистическим. Его диалектика поэтому не в меньшей мере, чем платоновский
Сократ, полемична по отношению к пустой аргументации рассудка, называемой им «внешней
рефлексией». Но именно потому для герменевтической проблемы столь важно выяснить свои
отношения с Гегелем. Ведь гегелевская философия духа претендует на то, чтобы осуществить
тотальное опосредование истории и современности. Речь идет в ней не о формализме рефлексии,
но о том же деле, которым заняты и мы сами. Гегель продумал, прорефлектировал (durchreflektiert)
то историческое измерение, в котором коренится проблема герменевтики.
Нам придется поэтому определять структуру действенно-исторического сознания с оглядкой на
Гегеля и отталкиваясь от Гегеля. Гегелевское спиритуалистическое истолкование христианства, с
помощью которого он определяет сущность духа, не затрагивается возражением, гласящим, что в
этом истолковании не остается места для познания другого и инаковости истории. Напротив,
жизнь духа заключается именно в том, чтобы познавать в инобытии себя самого. Стремящийся к
самопознанию дух видит себя в раздвоенности с «позитивным» как с чуждым ему и должен
суметь примириться с ним, познавая его как свое собственное и родное. Смягчая жестокость
позитивности, он примиряется с самим собою. Поскольку подобное примирение и есть
историческое дело духа,
408
постольку историческое отношение (Verhalten) духа не является ни самоотражением, ни чисто
формально-диалектическим снятием того самоотчуждения, которому он подпал,— оно является
опытом, в котором познается действительность и который сам действителен.
b) ПОНЯТИЕ ОПЫТА И СУЩНОСТЬ ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКОГО
ОПЫТА
Именно этого нам и следует придерживаться при анализе действенно-исторического сознания: оно
обладает структурой опыта. Понятие опыта относится, на мой взгляд,— как бы парадоксально это
ни звучало — к числу наименее ясных понятий, какими мы располагаем. Поскольку в
индивидуальной логике оно играет для наук о природе ведущую роль, оно было подвергнуто
теоретико-познавательной схематизации, которая, как мне кажется, обедняет его изначальное
содержание. Напомню о том, что уже Дильтей упрекал английский эмпиризм в недостатке
исторического образования. Нам — а ведь мы сами упрекали Дильтея в неосознанном колебании
между мотивами «философии жизни» и научно-теоретическими мотивами — подобная критика
кажется половинчатой. Действительный недостаток предшествующей теории опыта — и к
Дильтею это тоже относится — состоит в том, что она целиком ориентирована на науку и потому
упускает из виду внутреннюю историчность опыта. Цель науки заключается как раз в такой
объективации опыта, чтобы в нем не оставалось никаких исторических моментов. Научный
эксперимент добивается этого при помощи своей методологии. Нечто подобное, однако,
осуществляет и историко-критический метод в науках о духе. И там и здесь объективность должна
быть гарантирована за счет того, что опыт, лежащий в основе познания, делается воспроизводимым
для всех и каждого. Подобно тому как в науках о природе эксперименты должны
допускать возможность повторной проверки, точно так же и в науках о духе все действия должны
быть контролируемыми. И постольку в науке не может быть места для исторического опыта.
При этом современная наука лишь развивает на свой методологический лад то, стремление к чему
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.