?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 41
самого по себе. Длительная предыстория этого понятия вплоть до того времени, когда Кант сделал
его краеугольным камнем своей критики способности суждения, позволяет убедиться, что понятие
вкуса первоначально было скорее моральным, нежели эстетическим. Оно описывает идеал
подлинной гуманности и обязано этим своим значением стремлению критически подняться над
догматизмом «школы». Лишь впоследствии употребление этого понятия сузилось до сферы
«прекрасной духовности».
77
У истоков его истории стоит Балтасар Грасиан 58 . Грасиан исходит из того, что чувственный вкус,
это наиболее животное и наиболее интимное из всех наших чувств, все же одновременно с этим
содержит и зачатки способности к различению, проводимому при духовном суждении о вещах.
Чувственное различение вкуса, представляющее собой самое непосредственное восприятие и
отражение,— это на самом деле не просто импульс; оно располагается как раз посередине между
чувственным импульсом и духовной свободой. Чувственный вкус отличается как раз тем, что он
сам обретает дистанцию, необходимую для выбора и оценки того, что относится к самым
жизненно насущным предметам. Таким образом, Грасиан усматривает во вкусе уже
«предодухотворение животности» и справедливо указывает на то, что образование, культуру дает
не только дух (igenio), но уже и вкус (gusto). Как известно, этому требованию удовлетворяет даже
чувственный вкус. Существуют люди, у которых хороший язык, гурманы, культивирующие это
удовольствие. Такое понятие вкуса и послужило исходным пунктом для построения Грасианом
общественного идеала. Его идеал образованного (различающего) состоит в том, что он, «человек
на своем месте», характеризуется подлинной утонченностью отношения ко всему в жизни и в
обществе, так что он осознанно и обдуманно умеет различать и выбирать.
Идеал образования, который таким образом воздвигает Грасиан, должен был формировать эпоху.
Он вытеснил христианский идеал придворного (Кастильоне). В истории западного идеала
образования он выделяется тем, что независим от постоянных предвзятостей. Это идеал образованного
общества 59 . Как представляется, подобный общественный идеал образованности
осуществляется под знаком абсолютизма и свойственного ему оттеснения кровной знати. История
понятия вкуса тем самым следует за историей абсолютизма из Испании во Францию и Англию,
совпадая с предысторией третьего сословия. Вкус — это не только идеал, провозглашенный
новым обществом, это в первую очередь образующийся под знаком этого идеала «хороший вкус»,
то, что отныне отличает «хорошее общество». Оно узнается и узаконивается теперь не по
рождению и рангу, а в основном благодаря общности суждений или, вернее, благодаря тому, что
вообще умеет возвыситься над ограниченностью интересов и частностью пристрастий до уровня
потребности в суждении.
Следовательно, в понятии вкуса несомненно примысливается и способ познания. Это происходит
под знаком
78
хорошего вкуса: развивается способность к дистанции относительно себя самого и частных
пристрастий. Отсюда следует, что вкус по самой сокровенной своей сущности не есть нечто
приватное; это общественный феномен первого ранга. Он в состоянии даже выступать против
частной склонности отдельного лица подобно судебной инстанции по имени «всеобщность»,
которую он представляет и мнение которой выражает. Можно отдавать чему-то предпочтение,
несмотря на то что это одновременно не принимается собственным вкусом. При этом приговор
вкуса обладает своеобразной непререкаемостью. Как известно, в вопросах вкуса не представляется
возможности аргументировать (Кант прав в том, что здесь возможен спор, но не диспут 60 ), но это
происходит не потому, что невозможно найти понятийно всеобщие масштабы, которые всеми с
необходимостью принимаются, а потому, что их даже не ищут, и ведь их невозможно правильно
отыскать, даже если бы они и были. Нужно иметь вкус; его невозможно преподать путем
демонстрации и нельзя заменить простым подражанием. Тем не менее вкус — это не частное
своеобразие, так как он всегда стремится к тому, чтобы стать хорошим вкусом. Непререкаемость
суждения, основанного на вкусе, включает в себя притязание на всеобщую действенность.
Хороший вкус всегда уверен в своем суждении; это означает, что по своей сути он всегда —
точный вкус: он принимает и отвергает, не зная колебаний, не оглядываясь на других и не ища
оснований. Отсюда следует, что вкус в чем-то приближается к чувству. В процессе действования
он не располагает познанием, на чем-то основанным. Если в делах вкуса что-то негативно, то он
не в состоянии сказать почему. Но узнает он это с величайшей уверенностью. Следовательно, уверенность
вкуса — это уверенность в безвкусице. Удивительно, до какой степени мы
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.