?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 75
горизонтов времени не означает, как это снова и снова ошибочно толкуют, что бытие таким
образом радикально «овременяется», что оно уже не может рассматриваться как всебытие или
вечное, а целиком сводится к своему собственному времени и собственному будущему. Если бы
такое мнение было справедливым, то о критике и преодолении субъективизма вообще и речи бы
идти не могло; все сводилось бы к «экзистенциалистской» рационализации возможности точного
прорицания коллективистского будущего. Но проблема философии, о которой здесь говорится,
направлена именно на сам этот субъективизм. Он ставится во главу угла только для того, чтобы
можно было осветить его проблематичность. Проблематика философии задается вопросом о
бытии самопонимания. Сам этот вопрос существенно расширяет горизонты самопонимания.
Раскрывая скрытое его основание — время,— философия не проповедует их слепую связанность,
порожденную нигилистическим отчаянием, но раскрывает для себя доселе невыявленный опыт,
превосходящий мышление на субъективистской основе и названный Хайдеггером бытием.
Воздавая должное художественному опыту, мы начинали с критики эстетического сознания, ибо
этот опыт признает, что не в состоянии вносить свои результаты в окончательное познание
совершенной истины. Здесь нет ни малейшего прогресса, нет и окончательной исчерпанности
того, что заложено в произведении искусства. Художественный опыт это о себе знает. Тем не
менее не следует просто принимать в эстетическом сознании то, что в нем мыслится о его опыте,
так как мы видели, что во всей последовательности это мыслится как неконтинуальность
переживаний. Однако такую последовательность мы признали неприемлемой.
Вместо этого мы ставим художественный опыт не перед вопросом о том, что он мыслит о себе
самом, но перед вопросом о том, что он собой представляет на самом деле и какова его истина,
даже если он не знает, что
145
же он такое, и не может сказать, что он знает,— так, как Хайдеггер задавался вопросом, что такое
метафизика, противоположным вопросу о том, чем она себя полагает. В художественном опыте
мы видим действие подлинного опыта, который не оставляет без изменений своего субъекта, и
задаемся вопросом о способе бытия того, что таким образом познается. Так мы можем надеяться,
что лучше поймем, что же это за истина встречена нами.
Мы увидим, что таким образом одновременно открывается измерение, в котором вопрос об истине
ставится заново в «понимании», которым занимаются гуманитарные науки.
Если мы захотим узнать, что такое истина в области гуманитарных наук, то должны будем в этом
смысле направить вопрос философии к совокупности научно-гуманитарных процессов, как
Хайдеггер направил его к метафизике, а мы сами — к эстетическому сознанию. Мы также не
должны принимать ответа, даваемого самопониманием гуманитарных наук, задаваясь вопросом о
его истинности. Подготовка этой обширной постановки вопроса способна пойти на пользу
проблеме истины в искусстве, и в особенности потому, что художественный опыт, почерпнутый
из произведения, заключает в себе понимание, следовательно, сам представляет собой
герменевтический феномен, но только не в смысле научного метода. Скорее понимание это
принадлежит самому факту встречи с произведением искусства так, что эта сопринадлежность
может быть прояснена только исходя из способа бытия произведения искусства.
II. Онтология произведения искусства и ее герменевтическое значение
1. Игра как путеводная нить онтологической экспликации
а) ПОНЯТИЕ ИГРЫ
В качестве первого исходного пункта мы избираем понятие, сыгравшее большую роль в
эстетике,— понятие игры. Однако наша задача состоит в освобождении этого понятия от
субъективного значения, которое свойственно ему в трактовке Канта и Шиллера и к тому же
подчинило себе всю новейшую эстетику и антропологию. Когда мы в связи с художественным
опытом говорим об игре, то «игра» подразумевает не поведение и даже не душевное состояние
творящего или наслаждающегося и вообще не свободу субъективности, включающуюся в игру, но
способ бытия самого произведения искусства. Анализ эстетического осознания привел нас к тому,
что противопоставление эстетического сознания и предмета искусства не соответствует реальному
положению вещей. В силу этой причины нам и важно обращение к понятию игры.
Конечно, от самой игры следует отличать поведение играющего, которое как таковое связано с
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.