?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 153
упразднении бытийного полагания научного мышления, мир, как все предваряющая данность,
сохраняет значимость. Поэтому теоретико-познавательное самоосознание, которое ставит вопрос
об априо-
296
ри, эйдетических истинах наук, является недостаточно радикальным.
Это именно тот пункт, в котором Гуссерль мог ощущать созвучность своих идей интенциям
Дильтея. Дильтей аналогичным образом выступал против критицизма неокантианцев, поскольку
он не мог довольствоваться возвращением к теоретико-познавательному субъекту. «В жилах
познающего субъекта, сконструированного Локком, Юмом и Кантом, течет не настоящая кровь»
13 . Сам Дильтей возвращался к единству жизни, к «точке зрения жизни»; и точно так же
выражение Гуссерля «жизнь сознания», которое он, по-видимому, заимствовал у Наторпа, уже
есть свидетельство широко проявившейся позднее тенденции к изучению не только отдельных
переживаний сознания, но и скрытых, анонимно-имплицитных интенциональностей сознания, к
уяснению на этом пути всей целостности бытийной значимости. Позже указанная тенденция была
названа так: прояснять действия «действующей жизни».
Тот факт, что Гуссерль повсюду видит «действие» трансцендентальной субъективности, просто
соответствует задаче феноменологического исследования конституции сознания. Но подлинный
замысел Гуссерля состоит в том, что он говорит уже не столько о сознании и даже не о
субъективности, сколько о «жизни». Он хочет выйти за рамки актуальности полагающего
сознания, и даже за рамки потенциальности сополагания,— к универсальности деятельности,
которая только и может быть мерилом универсальности содеянного, то есть конституированного в
своей значимости. Всеохватывающий горизонт в принципе конституируется анонимной, а именно
никем не совершаемой интенциональностью. Гуссерль, сознательно отмежевываясь от понятия
мира, которое охватывает универсум объективируемого науками, называет это феноменологическое
понятие мира «жизненным миром», то есть миром, в который мы вживаемся, следуя
естественной установке, который как таковой не становится для нас предметным, а представляет
собой заранее данную почву всякого опыта. Этот мировой горизонт предполагается любой наукой
и потому является более изначальным, чем она. Как феномен горизонта этот «мир» сущностно
соотнесен с субъективностью, и эта соотнесенность одновременно означает, что он существует «в
текучей ситуационности» 14 . Жизненный мир находится в движении постоянного релятивирования
значимости.
Как видно из сказанного, понятие жизненного мира
297
отмежевывается от всякого объективизма. По сути своей это историческое понятие, которое
подразумевает не универсум бытия, не «сущий мир». Из бесконечного движения человеческоисторических
миров в историческом опыте нельзя даже осмысленно составить бесконечную идею
истинного мира. Безусловно, можно поставить вопрос о структуре того, что охватывает все, когдалибо
пережитые людьми миры и является тем самым просто возможным опытом мира, и в этом
смысле вполне позволительно говорить об онтологии мира. Подобная онтология мира всегда
оставалась бы чем-то совершенно другим по сравнению с тем, чего могли бы достичь
естественные науки, даже если бы они выполнили свою миссию. Такая онтология — это задача
философии, предмет которой — сущностный порядок мира. Но понятие жизненного мира подразумевает
нечто другое, а именно целое, в которое мы вживаемся как исторически живущие
существа. И здесь нельзя избежать вывода о том, что идея универсума возможных исторических
жизненных миров в принципе неосуществима из-за историчности опыта, на который она опирается.
Бесконечность прошлого, а прежде всего открытость исторического будущего
несовместимы с такой идеей исторического универсума. Гуссерль определенно сделал этот вывод,
не боясь «призрака» релятивизма 15 .
Ясно, что жизненный мир всегда есть одновременно общий мир и включает в себя
сосуществование других миров. Он является персональным миром, и такой персональный мир
всегда предполагается в естественной установке как значимый. Но как обосновать эту значимость
действием субъективности? Для феноменологического анализа конституции сознания это самая
трудная задача, над парадоксальностью которой неустанно размышлял Гуссерль. Каким образом в
«чистом» «Я» должно появляться нечто, что не имеет объективной значимости, но само хочет
быть «Я»?
Принцип «радикального» идеализма — всюду возвращаясь к конституирующим актам
трансцендентальной субъективности — должен, очевидно, прояснить сознание универсального
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.