?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 166
Историко-понятийный анализ показывает, что лишь благодаря Просвещению понятие
предрассудка получает привычную для нас негативную окраску. Само по себе слово
«предрассудок» (Vorurteil) означает пред-суждение, то есть суждение (Urteil), вынесенное до
окончательной
322
проверки всех фактически определяющих моментов. Применительно к судебной практике речь
здесь идет о правовом пред-решении, предшествующем вынесению собственно окончательного
приговора. Для участника судебной тяжбы вынесение против него такого предварительного
приговора, ведет, разумеется, к уменьшению его шансов. Так, prejudice, как и praejudicium,
означает также и просто нарушение интересов, вред, невыгоду. Однако эта негативность является
всего лишь следствием. В основе ее лежит как раз позитивная значимость, правовая ценность
предварительного решения — точно так же, как любой прецедент имеет в первую очередь
позитивную правовую ценность.
«Предрассудок», таким образом, вовсе не означает неверного суждения; в его понятии заложена
возможность как позитивной, так и негативной оценки. Очевидно, что здесь сказывается связь с
латинским praejudicium, так что наряду с негативным это слово может иметь и позитивный акцент.
Существуют préjugés légitimes. Все это очень далеко нашему современному чувству языка.
Возникает впечатление, что Просвещение и его критика религии свели немецкое слово Vorurteil —
как и французское préjugé, но только еще решительнее — к значению «необоснованное суждение»
5
. Лишь обоснование, лишь методологическая гарантия (а не соответствие фактам как таковое)
сообщают суждению все его достоинства. В глазах Просвещения отсутствие обоснования не
оставляет места другим типам достоверности, но означает, что суждение лишено фактической
основы, «не об-основано». Это подлинный вывод в духе рационализма. На нем покоится
дискредитация предрассудков вообще и притязание научного познания полностью от них
избавиться.
Современная наука, избравшая эти лозунги, следует тем самым принципу картезианского
сомнения, именно: не принимать в качестве достоверного ничего такого, в чем вообще можно
усомниться,— а также идее метода, удовлетворяющего этому требованию. Уже во введении мы
указывали, сколь мало историческое познание, участвующее в формировании нашего
исторического сознания, может быть приведено в соответствие с подобным идеалом и сколь мало,
следовательно, оно может быть постигнуто в его подлинной сущности, если исходить из
современного понятия о методе. Настало время раскрыть позитивное содержание этих негативных
утверждений. Понятие предрассудка может служить для этой цели первым исходным пунктом.
323
ß) Дискредитация предрассудка Просвещением
Обращаясь к разработанному Просвещением учению о предрассудках, мы обнаруживаем в нем
следующее основополагающее разделение этих последних: необходимо, утверждает это учение,
различать предрассудки, покоящиеся на человеческом авторитете, и предрассудки, вызванные
чрезмерной поспешностью 6 . В основе этого разделения лежит представление о происхождении
предрассудков у тех людей, которые их пестуют. Либо авторитет других лиц, либо наша
собственная поспешность приводит нас к заблуждениям. То, что авторитет является источником
предрассудков, соответствует известному принципу Просвещения, как его формулирует еще Кант:
«Имей мужество пользоваться собственным умом» 7 . Хотя указанное разделение вовсе,
разумеется, не ограничивается той ролью, которую играют предрассудки при понимании текстов,
тем не менее именно в герменевтической области оно находит свое предпочтительное
применение. Ведь просвещенческая критика направлена прежде всего против христианского
религиозного предания, следовательно, против Священного писания. Рассматривая его как
исторический документ, библейская критика посягает на его догматические притязания.
Исключительная радикальность современного Просвещения по сравнению со всеми другими
движениями просвещенческого характера основывается на том, что оно должно преодолеть
сопротивление Священного писания и его догматического истолкования
8 . А поэтому
герменевтическая проблема затрагивает его самым непосредственным образом. Оно хочет понять
историческое предание правильно, то есть разумно и без предрассудков. Здесь, однако, возникает
совершенно особая сложность, поскольку простой факт письменной фиксации заключает в себе
исключительно сильный момент авторитета. Не так-то просто допустить, что написанное неверно.
В написанном есть наглядная осязательность; оно кажется самодоказательным. Требуется особое
критическое усилие, чтобы освободиться от предрассудка, говорящего в пользу написанного, и
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.