19.07.2013 Views

?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

SHOW MORE
SHOW LESS

Create successful ePaper yourself

Turn your PDF publications into a flip-book with our unique Google optimized e-Paper software.

Янко Слава (Библиотека <strong>Fort</strong>/<strong>Da</strong>) || slavaaa@yandex.ru 44<br />

всеобъемлющем смысле .<br />

Правда, такой тезис звучит для нас непривычно, прежде всего потому, что по большей части в<br />

понятии вкуса не умеют увидеть идеальный нормативный элемент, а релятивистски-скептические<br />

разглагольствования о различии вкусов стали давно привычными. Но прежде всего мы настроены<br />

на результаты философско-этических трудов Канта, который очистил этику от всех эстетических и<br />

чувственных моментов. Стоит только взглянуть на ту роль, которую играет кантовская критика<br />

способности суждения в истории гуманитарных наук, и сразу же можно сказать, что его<br />

трансцендентально-философские основания эстетики содержат в себе способность к извлечению<br />

выводов в ту или другую сторону и тем самым представляют как бы срединный срез. Они<br />

знаменуют собой обрыв традиции, но в то же время являются и введением в развитие новой<br />

линии; ограничивают поле действия понятия вкуса, в границах которого оно могло претендовать<br />

на самостоятельное и независимое значение в качестве собственного принципа способности<br />

суждения, и, напротив, ограничивают тем самым понятие познания<br />

83<br />

сферой теоретического и практического употребления разума. Трансцендентальные намерения,<br />

которыми руководствовался Кант, воплотились в ограничении феномена суждения о прекрасном<br />

(и возвышенном) и отвели более общему познавательному понятию вкуса, а также деятельности<br />

эстетической способности суждения в области права и морали место вне центра философии 69 .<br />

Значение этого трудно переоценить, потому что тем самым становится предельно ясным место<br />

историко-филологических штудий и то, каким образом они могли бы достичь полной степени<br />

самосознания, если желают быть методологически обоснованы под именем «гуманитарных наук»<br />

наряду с науками естественными. Теперь путь к тому, чтобы познать традицию, хранению и<br />

изучению которой они себя посвятили, во всем своеобразии ее истинностных свойств был<br />

прегражден трансцендентальной постановкой вопроса у Канта, и вместе с тем методологическое<br />

своеобразие гуманитарных наук самым основополагающим образом утратило возможность своего<br />

признания.<br />

То, что Кант в свою очередь хотел узаконить и узаконил благодаря своей критике эстетической<br />

способности суждения, было субъективной всеобщностью эстетического вкуса, в которой уже не<br />

заложено познание предмета, а в области «художественного творчества» — превосходством гения<br />

над всеми эстетическими правилами. Так романтическая герменевтика и история находят свое<br />

пристанище по крайней мере в понятии гения, получившем значимость благодаря эстетике Канта.<br />

В этом состояла другая сторона его влияния. Трансцендентное оправдание эстетической<br />

способности суждения обосновало автономию эстетического сознания, которая смогла<br />

способствовать и легитимации исторического сознания. Радикальная субъективация,<br />

заключавшаяся в новом обосновании эстетики у Канта, была поистине эпохальной; дискредитировав<br />

всякое иное, нежели в естествознании, познание, она вытеснила самоосознание гуманитарных<br />

наук в область, примыкающую к учению о методологии естественных наук. Но одновременно она<br />

и облегчила такое примыкание, представив «художественный момент», «чувство» и<br />

«вчувствование» как побочные достижения. Характеристика гуманитарных наук Гельмгольцем,<br />

которую мы рассматривали [см. с. 46], представляет собой хороший пример обеих сторон влияния<br />

Канта.<br />

Если мы хотим выявить недостаточность такой самоинтерпретации гуманитарных наук и<br />

соответствующие им<br />

84<br />

возможности, то должны обратиться к проблеме эстетики. Трансцендентная функция, отведенная<br />

Кантом для эстетической способности суждения, в состоянии отграничить ее от понятийного<br />

сознания и в такой мере удовлетворять* определению феноменов прекрасного и искусства. Но<br />

следует ли сохранять понятие истины понятийного познания? Не нужно ли признать, что<br />

художественное произведение обладает истиной? Мы увидим, что признание этой стороны дела<br />

открывает в новом свете не только феномен искусства, но и феномен истории 70 .<br />

2. Субъективация эстетики в кантовской критике<br />

а) УЧЕНИЕ КАНТА О ВКУСЕ И ГЕНИИ<br />

а) Трансцендентальное отличие вкуса<br />

Сам Кант воспринял как разновидность духовного сюрприза то, что ему применительно к сфере<br />

оценок вкуса пришел в голову момент априорности, выходящий за рамки эмпирической<br />

Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.

Hooray! Your file is uploaded and ready to be published.

Saved successfully!

Ooh no, something went wrong!