?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 199
исторической ситуации, в которой он возник, не может не учитывать его последующего правового
воздействия: оно дает ему в руки те вопросы, с которыми он
387
обращается к историческому преданию. Нельзя ли сказать о любом тексте, что он должен быть
понят исходя из того, что он говорит? Не значит ли это, что он всегда нуждается в
трансплантации? И не осуществляется ли эта последняя как опосредование настоящим?
Поскольку подлинным предметом исторического понимания являются не события, но их
«значение», постольку такое понимание описано, очевидным образом, неправильно, если мы
говорим о сущем-в-себе предмете и о под-ходе субъекта к этому последнему. В действительности
историческое понимание всегда означает, что движущееся к нам предание обращается к
настоящему и должно быть понято в его опосредовании этим последним, больше того — как это
опосредование. Юридическая герменевтика, таким образом, не является особым случаем;
напротив, она способна возвратить исторической герменевтике всю широту ее проблематики и
восстановить былое единство герменевтической проблемы — единство, в котором юрист и
теолог встречаются с филологом.
Выше [см. с. 313] мы выделили принадлежность к преданию в качестве одного из условий
понимания в науках о духе. Проверим теперь это утверждение, рассмотрев, как проявляется этот
структурный момент понимания в случае юридической и теологической герменевтики. Ясно, что
речь здесь идет не о таком условии, которое ограничивает понимание, но о таком, которое создает
саму его возможность. Принадлежность истолкователя тексту подобна принадлежности
оптического центра перспективе, заданной в картине. Речь идет не о том, что мы должны найти
этот центр и занять его как некую позицию,— тот, кто понимает, не выбирает точку зрения по собственному
произволу, а находит свое место данным ему заранее. Так, для самой возможности
юридической герменевтики существенно, что закон одинаково обязателен для всех членов
правовой общности. Где это не так, как, например, в случае абсолютизма, ставящего волю абсолютного
монарха над законом, там герменевтика невозможна, «поскольку верховный властитель
может истолковать свои слова также и вопреки общим правилам толкования» 29 . Задача
интерпретировать закон так, чтобы конкретный случай получил справедливое решение в правовом
смысле данного закона, здесь вообще не стоит. Напротив, не связанный законом монарх способен
добиться того, что кажется ему справедливым, вообще не считаясь с законом, то есть не совершая
никаких усилий по его истолкованию. Задача понимания и истолкования стоит
388
лишь там, где законодательные положения полагаются неснимаемым и для всех обязательным
образом.
Задача истолкования суть задача конкретизации закона 30 в том или ином случае, то есть задача
аппликации. Происходящее при этом продуктивное расширение закона (Rechtsergänzung)
осуществляется, конечно, судьей, на которого, однако, данный закон распространяется точно так
же, как и на любого другого члена правовой общины. Идея правопорядка предполагает, что
приговор судьи основан не на непредсказуемом произволе, но на справедливом рассмотрении
целого. На такое справедливое рассмотрение способен каждый, кто углубится в данное дело во
всей его конкретности. Именно поэтому в правовом государстве существует гарантия законности,
то есть по идее всякий знает, на что он может рассчитывать. Любой адвокат или юрисконсульт
обладает принципиальной возможностью дать правильную консультацию, то есть правильно
Предсказать правовое решение на основе действующих законов. Конечно, задача конкретизации
не исчерпывается простым знанием параграфов. Чтобы вынести по данному случаю юридическое
суждение, нужно, разумеется, знать также и правовые прецеденты. Однако для этого не требуется
никакой иной принадлежности к закону, кроме той, что правопорядок признается обязательным
для каждого, что нет никого, кто был бы исключен из этого правопорядка. Поэтому всегда
открыта принципиальная возможность учесть весь существующий правопорядок в качестве
такового, а это в свою очередь означает: догматически обработать любое уже совершившееся
расширение закона. Юридическая герменевтика и правовая догматика находятся, следовательно, в
существенной связи друг с другом, причем герменевтика занимает здесь первенствующее
положение. В самом деле, идея совершенной правовой догматики, которая превратила бы любой
приговор в простой акт субсумации, не выдерживает критики 31 .
Рассмотрим теперь с точки зрения нашей проблематики теологичекую герменевтику, в том виде, в
каком ее разрабатывала протестантская теология 32 . Мы находим здесь подлинное соответствие
герменевтике, поскольку здесь догматика также не может претендовать на первенствующее
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.