?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 338
9 Sсhlegel F. Gespräch über die Poesie.— In: Fr. Schlegels Jugendschriften, herausg. v. J. Minor, 1882, II, S. 364.
10
См.: Jünger F. G. Die Spiele.
11
См.: Huizinga. Ор. cit., S. 17.
В многочисленных работах эту критику осуществляет в особенности Адольф Портман, заново обосновавший
правоту морфологического способа рассмотрения.
13
См.: Kassner R. Zahl und Gesicht, S. 161 ff. Касснер поясняет, что «в высшей степени примечательные
единство и раздвоение ребенка и куклы» связаны с тем, что четвертая «всегда открытая стена зрителя»
здесь (как в культовом действе) отсутствует. Я делаю противоположный вывод о том, что эта четвертая стена
зрителя существует всегда, замыкая игровое пространство произведения искусства.
Здесь я пользуюсь классическим различием, благодаря которому Аристотель отделяет поэтику (ποίησις) от
практики (πραζις) (см.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 338-374, 54 — 77).
15
См.: Платон. Соч. в трех томах, т. 3, ч. 1, М., 1971, с. 64 и сл. См. исследование Коллера (Koller. Mimesis,
1954), где прослеживается первоначальная связь мимесиса и танца.
17
См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 148—149: συλλογίζεσθαι τί εκαστον, οίον ούτος εκείνος.
18
См. там же, с. 148.
19
См.: Кант И. Соч., т. 5, § 48.
20
См.: Платон. Соч., т. 2, М., 1970, с. 34 и сл.
21
См.: Платон. Соч., т. 3, ч. 1, с. 421—454.
22
См.: Аристотель. Соч., т. 4, с. 655.
Анна Тумаркина очень точно смогла показать в теории искусства XVIII века переход от «подражания» к
«выражению» (см.: Festschrift für Samuel Singer, 1930).
Проблема особого рода состоит в том, не следует ли видеть в самом процессе воплощения в том же смысле
уже начала эстетической рефлексии по поводу произведения. Невозможно отрицать, что автор иод углом
зрения идеи своего произведения взвешивает, критически сравнивает и оценивает различные возможности
его сценического воплощения. Эта присущая самому творческому процессу скру-
658
пулезная ясность представляется мне, однако, чем-то отличным от эстетической рефлексии и эстетической
критики, которые способны воспламеняться от самого произведения. Может оказаться, что то, что было
предметом осмысления творящего, в том числе и возможности воплощения, станет поводом для эстетической
критики. Но даже в случае такого содержательного пересечения творческой и критической рефлексий
масштабы у них разные. В основе эстетической критики заложены препятствия для однозначного понимания,
в то время как эстетическое осмысление творящего направлено на само построение единства произведения.
Позднее мы увидим, какие герменевтические следствия заложены в этой констатации.
Тот случай, когда по идее допускается совпадение процесса создания произведения и процесса его
воспроизведения, представляется мне все еще остатком ложного психологизма, коренящегося в эстетике
вкуса и гения. Тем самым останется без внимания такое вытекающее из субъективности и создающего, и
воспринимающего событие, как фиксация удачи произведения.
25
Я не могу считать справедливым, что Р. Ингарден, чей анализ «схематики» произведения художественной
литературы в остальном был незаслуженно обойден вниманием, в «Замечаниях к проблеме эстетического
суждения» (см.: Ingarden R. Bemerkungen zum Problem des ästhetischen Werturteils.— "Rivista di Estetica",
1959) усматривает игровое пространство эстетической оценки художественного произведения в конкретности
«эстетического предмета». Эстетический предмет конституируется не эстетическим рецептивным
переживанием; напротив, само качество произведения искусства познается благодаря его конкретизации и
построению. В этом я полностью согласен с эстетикой Л. Парейсона.
26
То, что это не ограничивается исполнительским искусством, а распространяется на любое произведение
искусства и даже на каждую мыслительную структуру, пробуждаемую к новому пониманию, будет показано
позднее.
27
См.: Sedlmayr H. Kunst und Wahrheit, 1958, S. 140 ff.
28
В связи с последующим сравни удачный анализ Р. и Г. Кебнерами прекрасного и его истинности, с которым
автор ознакомился лишь тогда, когда его собственная работа была закончена (см. заметку в: "Phil.
Rundschau", VII, 1957, S. 79).
29
Вальтеру Ф. Отто и Карлу Кереньи принадлежит заслуга постижения значения праздника для истории
религии и антропологии (см.: Кerényi К. Vom Wesen des Festes.— "Paideuma", 1938).
30
Аристотель, характеризуя способ бытия апейрона (тем самым обращаясь к Анаксимандру), анализирует
бытие дня и состязания, следовательно, праздника (см.: Аристотель. Соч., т. 3. М., 1981, с. 117). Может быть,
уже Анаксимандр пытался определить неделимость апейрона в связи с такими чисто временными
феноменами? Не имел ли он при этом в виду нечто большее, нежели то, что постигается с помощью
аристотелевских понятий становления и бытия? Ибо образ дня еще раз встречается в разъяснительной
функции и в другой связи: в «Пармениде» Платона (см.: Платон, Соч., т. 2, с. 409) Сократ пытается наглядно
представить соотношение идеи и вещи наличием дня, который существует для всех. Здесь бытие дня демонстрирует
не только сущее в его преходящести, но неделимое присутствие и наличие одного и того же,
невзирая на то, что день повсюду иной. Не являлось ли ранним мыслителям, размышлявшим о бытии, то есть
наличии, то, что для них было настоящим, в свете священнотаинственного причащения, в котором являет
себя божественное? Ведь присутствие божества — это и есть собственное бытие еще
659
для Аристотеля, «энергейя», не ограниченная никакой динамикой (δυνάμει) (см.: Аристотель. Соч., т. 1. М.,
1975, с. 333-338). Этот характер времени нельзя постичь в обычном процессе его познавания, исходящего из
принципа последовательности. Измерения времени и познание их дают возможность понимать возвращение
праздника только в историческом смысле: одно и то же меняется раз от раза. Но в действительности
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.