?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 146
Дройзена мы находим глубокомысленное положение: «Ты должен стать таким, ибо таким я тебя
люблю,— тайна всякого воспитания» 34 .
Когда Дильтей говорит об универсальной симпатии и при этом думает о зрелой просвещенности
старческого возраста, он, конечно, имеет в виду не нравственный феномен симпатии, но
подразумевает идеал завершенного исторического сознания, которое принципиально переступает
границы, положенные пониманию субъективной случайностью предпочтения и сродства с.
некоторым предметом. По сути, Дильтей здесь следует Ранке, который усматривал достоинства
историка в сочувствии и сознании Вселенной 35 . Правда, Дильтей, по-видимому, ограничивает его,
когда он в качестве превосходных условий исторического понимания выделяет такие, при которых
имеет место «продолжительная обусловленность собственной жизни великим предметом», и когда
он видит в них высшую возможность понимания 36 . Но было бы неверно трактовать такую
обусловленность собственной жизни как что-то другое, чем субъективное условие познания.
Об этом говорят примеры. Когда Дильтей характеризует отношение Фукидида к Периклу или
Ранке к Лютеру, то он имеет в виду конгениальную интуитивную связь, благодаря которой
становится возможным спонтанное понимание того, что в ином случае требовало бы больших усилий
для понимания. Он считает в принципе, что такое понимание, которое в исключительных
случаях удается гениальным образом, достижимо всегда благодаря методике науки.
Использование науками о духе сравнительных методов Дильтей прямо обосновывает
необходимостью для
283
этих наук решать задачу преодоления случайных преград, одной из которых является собственный
круг опыта, «и восхождение к истинам большей всеобщности» 37 .
Здесь находится один из сомнительных пунктов его теории. Сущность сравнения уже
предполагает несвязанность познающей субъективности, которая одним так же хорошо оперирует,
как и другим. Сравнение указанным образом создает одновременность. Поэтому следует
высказать сомнение, действительно ли метод сравнения удовлетворяет идее исторического
познания. Не происходит ли в данном случае того, что процедура, которая в определенных
областях естествознания и в некоторых областях наук о духе, например в языкознании,
юриспруденции, искусствознании и т. д., приводит к успеху 38 , из подчиненного вспомогательного
средства превращается в нечто имеющее центральное значение для сущности исторического
познания и при этом обеспечивает мнимую легитимацию нередко весьма поверхностному и
излишнему умствованию? Здесь можно лишь подтвердить правоту графа Йорка, когда он пишет:
«Сравнение всегда является эстетическим, всегда хватается за образ» 39 , если к тому же вспомнить,
что еще до него гениальной критике метод сравнения подверг Гегель 40 .
В любом случае очевидно, что Дильтей, конечно, считал ограниченность точки зрения
исторического человека чем-то таким, что наносило бы принципиальный ущерб возможности
познания в науках о духе. Историческое сознание должно в самом себе возвыситься над
собственной относительностью, чтобы благодаря этому стала возможной объективность познания
в науках о духе. Следует спросить себя, справедливо ли данное притязание, если оно не включает
в себя понятие абсолютного философского знания, стоящего над всяким историческим знанием.
Что это за отличительная особенность исторического сознания в сравнении со всеми другими
формообразованиями сознания в истории, в соответствии с которой его собственная
обусловленность не должна упразднять принципиального притязания объективного познания?
Отличительная особенность исторического сознания не может заключаться в том, что оно
действительно, по Гегелю, представляло бы собой «абсолютное знание», то есть в современном
самосознании объединяло бы целостность ставшего духа. Историческое миросозерцание как раз
оспаривает притязание философского сознания на то, что оно содержит в себе всю истину истории
духа. Напротив, это именно та причина, почему необходим исторический
.284
опыт: человеческое сознание не является бесконечным интеллектом, для которого все было бы
одно-временным и одно-современным. Абсолютное тождество сознания и предмета
принципиально недостижимо в конечно-историческом сознании. Оно всегда вовлечено во
взаимосвязь исторического действия. Но тогда на чем же основана отличительная особенность
исторического сознания, его способность тем не менее возвыситься над собой и благодаря этому
достичь объективного исторического познания?
У Дильтея не найти прямого ответа на данный вопрос. Но косвенным образом все его научные
труды отвечают на него. Можно сказать примерно следующим образом: историческое сознание —
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.