?.-?. ???????=?????? ? ?????=???? ????? (?????????? Fort/Da)

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru 164
318
наброска может привести к новому набрасыванию смысла; то, что возможна одновременная
разработка соперничающих набросков, прежде чем установится однозначное единство смысла; то,
наконец, что истолкование приступает к делу, вооруженное предварительными понятиями,
которые заменяются понятиями более уместными,— именно это постоянное набрасывание-заново,
составляющее смысловое движение понимания и истолкования, и есть тот процесс, который
описывает Хайдеггер. Предвзятые мнения, не подтверждающиеся фактами, грозят сбить с верного
пути того, кто стремится к пониманию. Разработка правильных, отвечающих фактам набросков,
которые в качестве таковых являются предвосхищениями смысла и которые еще только должны
быть заверены «самими фактами»,— в этом постоянная задача понимания. Здесь нет никакой
другой «объективности», помимо того подтверждения, которое наше предварительное мнение
получает в ходе его разработки. Что еще характеризует произвольность не отвечающих фактам
пред-мнений, как не то, что их уничтожает первая же попытка приложения к реальности?
Понимание обретает свои подлинные возможности лишь тогда, когда его предварительные мнения
не являются случайными. А потому есть глубокий смысл в том, чтобы истолкователь не просто
подходил к тексту со всеми уже имеющимися у него готовыми пред-мнениями, а, напротив,
подверг их решительной проверке с точки зрения их оправданности, то есть с точки зрения
происхождения и значимости.
Это принципиальное требование следует считать радикализацией тех реальных действий, которые
мы всегда совершаем, когда хотим понять что-либо. Обращаясь к любому тексту, мы признаем
своей задачей не пользоваться просто и без проверки собственным словоупотреблением либо, в
случае иноязычного текста, словоупотреблением, знакомым нам из книг или из повседневного
обращения, но добиваться его понимания, исходя из словоупотребления эпохи и (или) автора.
Встает, разумеется, вопрос, как в принципе можно осуществить это общее требование. Особенно в
области учения о значениях ему противостоит неосознанность собственного словоупотребления.
Как, вообще говоря, приходим мы к осознанию различия между привычным нам
словоупотреблением и словоупотреблением текста?
В принципе лишь препятствие, с которым мы сталкиваемся, пытаясь понять текст — будь то
кажущееся отсутствие в нем всякого смысла, будь то несовместимость
319
этого смысла с нашими ожиданиями,— останавливает нас и заставляет задуматься о возможном
различии словоупотреблений. То, что всякий говорящий на том же языке, что и я, употребляет
слова в привычном для меня значении, признается общей предпосылкой, которая оказывается
сомнительной лишь в отдельных случаях; это относится и к иностранным языкам: мы считаем, что
обладаем неким усредненным знанием данного языка и при понимании текста заранее
предполагаем это усредненное словоупотребление.
То, что было сказано о цред-мнениях, касающихся словоупотребления, в не меньшей мере
относится и к содержательным пред-мнениям, с которыми мы подходим к текстам и которые
составляют наше пред-понимание. При этом встает тот же вопрос: как вообще можно выйти из
сферы собственных пред-мнений? Здесь, разумеется, не может быть речи о такой общей
предпосылке, будто то, что говорится в тексте, полностью соответствует моим собственным
мнениям и ожиданиям. Напротив, то, что мне говорит кто-то другой, будь то устно, в письме, в
книге или еще как-либо, имеет своей ближайшей предпосылкой, что высказывается именно его, а
не мое мнение, — мнение, которое я должен принять к сведению, не обязательно его разделяя.
Однако эта предпосылка не облегчает понимание, а, наоборот, усложняет его, поскольку
определяющие мое понимание пред-мнения могут остаться совершенно незамеченными. Если они
являются причиной превратного понимания,— то как, спрашивается, в случае чтения текста,
который не может, разумеется, опровергнуть нашу ошибку, способны мы вообще ее заметить?
Возможно ли, и каким образом, оградить текст от превратного понимания?
Однако если присмотреться повнимательнее, то мы увидим, что также и мнения не могут быть
понимаемы произвольно. Подобно тому как мы не можем долгое время ошибочно понимать чужое
словоупотребление, не нарушив смысла целого, точно так же при понимании чужого мнения мы
не можем слепо держаться за собственное пред-мнение. Дело не сводится к тому, что тот, кто
слушает или читает другого, должен забыть все свои предварительно составленные мнения о
содержании услышанного или прочитанного, а также все свои собственные мнения по этому поводу.
Требуется лишь открытость к мнению другого или текста. Однако такая открытость
изначально предполагает, что мы приводим чужое мнение в соответствие с целостностью наших
Гадамер Х.-Г.=Истина и метод: Основы филос. герменевтики: Пер. с нем./Общ. ред. и вступ. ст. Б. Н. Бессонова.— М.: Прогресс, 1988.-704 с.