Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

сох, но не улетучился, а как волшебной пылью изнутрипокрыл собой латы и придал им только добавочнуюсилу. Или ни фига не придал?Вот что подтолкнуло начать сегодняшние записки.Стоял со старым приятелем-эмигрантом около входав Мэдисон Сквер Гарден. Придвинулись сумерки,зажглись огни вывесок, реклам. Осветился двойнымрядом лампочек параллелепипед навеса, на которомиздалека манящие буквы: «Мэдисон Сквер Гарден».Первая ошибка была вообще останавливаться здесь.Вторая — начинать разговор о спорте.Ошибки, согласно моему теперешнему жизненномуплану, — уточняю.— Сегодня эти «Рэйнджерс» играют, — сообщилмой приятель, раздвигая бороду в ухмылке. И заглянулискательно мне в глаза. — Там у них этот пареньФил Эспозито-Изя Меценат. Точно Изя Меценат: таже рожа, тот же хриплый одесский голос! А! Откудаон взялся: Фил Эспозито! — (выговаривая отдельно,выделяя каждую букву). — Я его люблю, он колоссальныйигрок!Я понимаю приятеля с полуслова, действительноФил Эспозито — вылитый Изя Меценат! Ха, ха, былтакой спортяга в Одессе (откуда мы оба с приятелемродом), первый разряд по баскетболу, потом сталмясником, рубал мясо на «Новом базаре», ходили кнему отовариваться. Фамилия не Меценат, а Финкельштейн.Но как-то на именинах у приятеля (учились водной школе) уставился на приезжего из Москвы интеллигентикаи спросил: «А этот меценат кто?Ха, ха, есть какое-то своеобразное волшебство вустановлении неожиданных связей прошлого с настоящим,в перекличке человеческих ипостасей через «как»,не правда ли? Мы все этим занимаемся, каждый всилу своих способностей, — так оживляется и расцвечиваетсякрасками «под жизнь» мир теней, в которыймы спустились, не правда ли?108