Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

содействовал конечному удушению гражданского обществаи его замене партией. Он не мог понять, чтогде нет гражданского общества, там не может быть итермидора. Во Франции и в Англии, после революции,все старые классы сохранились. Их взаимоотношенияизменились, соотношения экономических и политическихсил в обществе переменились и дифференцировались,но классы как таковые оставались. И еслив большевистской России исчезает всякая возможностьреставрации или контрреволюции, так это потому,что нечего уже больше реставрировать и нет никого,кто бы во имя уже несуществующего класса мог быобратить ход событий. Здоровое явление прилива иотлива не может возникнуть после революции, которуювзял в свои руки гомо большевикус: бюрократическийсуррогат общества, который он создает наместе общества исчезнувшего, фатальным образомобречен окостеневать, склеротизироваться и не оставляетуже места для альтернативных решений.Крестьянство как исключениеВ этом суррогате общества, подмененном партией,существовало, однако, одно особое исключение,которое Сталин уничтожил и тем подтвердил правило.Исключение это — крестьянство. Оно представлялособой единственный уцелевший класс старогообщества, сохранивший независимость, благодаря наличиюу него собственности. К тому же класс этотпредставлял собой три четверти населения страны.Эта гигантская крестьянская масса, стоящая поперекгорла у режима, как горькая пилюля, это человеческоеморе, непокорное и требовательное, это вечное оскорблениесамого образа социалистической России заставитЛенина отступить во второй раз после Брест-Литовска.237