Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

ствовал себя путником, брошенным в расщелине скалыс переломанной ногой. «Ну-с, кто помянет добрымсловом старого Айзека после того, как его останкиувезут представители городских властей? —спросил себя мистер Гринблат, запахнув халат и усаживаясьв кресло. После волнений вчерашней ночи онощущал озноб и слабость. — Ни одна живая душана свете не знает, по какому обряду хоронить тебя...Так что пожалуйте прямо в печку... И вообще, кому вэтой жизни твое существование доставило радость?Чье лицо осветилось улыбкой при упоминании твоегоимени?... То-то и оно...»Он встал с кресла, покружил по комнате, подошелк буфету и плеснул в стакан неразбавленного виски.Для педанта такого масштаба подобный поступок,совершенный в десять утра, мог расцениваться, какбезумный.«А какие же чувства, уважаемый мистер Гринблат,довелось испытать тебе самому?...» Мысленныйперечень чувств не доставил ему никакого удовольствия.Айзек отхлебнул виски, вошел в ванную иуставился в зеркало. На него смотрело худощавое,изрезанное морщинами лицо с крупным хрящеватымносом и насмешливыми глазами. Лицо человека, прожившегобез иллюзий.«Посеянные в твою детскую душу зерна участияи сострадания, вероятно, дали ростки. А ты надежнозапрятал их в сейф, отлитый из сарказма. Но им, кажется,удалось выжить и произрасти в тропическуюпальму... Ну что, скажи на милость, тебе до этогорыжего растяпы?»При мысли о Юлии Нисоне у мистера Гринблатазащемило сердце.«У тебя мог быть такой сын... Да что ты раскис?У тебя могло быть пять, десять сыновей и столькоже дочек, нерях, хапуг и проституток. И три женыс мигренями, гастритами, братьями и тещами. И, ко-172