Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

Здесь я обнаружил, что дела еще хуже, чем я опасался.Я знал, что Николай Лазаревич все больше ибольше склонялся к синдикализму, но я не думал, чтопостепенный отход от партии приведет его к активнойоппозиции; впрочем, я еще не знаю, в какой степенион мог быть активным; я сильно сомневаюсьв том, что он делал все, в чем его упрекают; я знаютолько, что он страстно увлекался изучением электричестваи его работа не оставляла ему много временидля занятий политикой. Недавно он поступил вэлектротехническую школу при заводе, это дает возможностьстудентам половину времени посвящать занятиям,а другую половину заводской работе. Зарплатаскудная, занятия трудоемкие, студенты не щлеютвозможности отнимать у себя время для просвещениярабочих. Тем не менее, Николай вел беседы и читаллекции группе рабочих, на которых оказывал влияние.Я убежден, что он не делал ничего больше, но не могуеще ничего утверждать категорически. Как бы тамни было, его обвиняют в составлении листовки, критикующейсоветскую тайную дипломатию в связи сзаключением соглашения с Англией. Это не официальноеобвинение, ибо ГПУ никаких объяснений не дает; иузнали мы о нем не официально. Товарищ, читавшийлистовку, уверяет меня, что она написана очень плохо,видимо, малокультурным рабочим, и невозможно,чтобы Николай был ее автором. Короче, ГПУ считаетНиколая очень опасным, и я боюсь, что он будет чрезвычайноостро реагировать на свой арест. В последнеевремя он стал очень желчным и способен теперь,в поисках мученичества, наделать глупостей, которыеему дорого обойдутся.Что касается ареста Вали и Виктора, то это вопиющаяглупость. Николай жил в квартире, открытойдля всех товарищей (Мадлен Маркс вспоминает о ней198