Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

— Мы с Анной одно целое, — не раз повторял онмне, — наверное, это банально, но это так, Володя.Без нее все для меня потеряло бы всякий смысл. Состороны, конечно, трудно понять, как это такие физическидалекие друг от друга люди могут быть так душевноблизки? Слишком многое у нас позади с ней,Володя, слишком многое. Такое не расторгается. Всвое время она ради меня бросила все. Сначала семью,потом — партию, а с партией и карьеру, которую ейтам сулили. Когда Путрамент был послом в Париже,он приглашал ее заведовать культурным отделом.Впрочем, это не самое главное, что нас связывает...И отвечая на мое молчаливое недоумение, пояснял:— Тебе, конечно, непонятно, зачем вообще она сэтой шайкой связывалась? На первый взгляд, действительноможет показаться непостижимым, как это девушкаиз зажиточной еврейской семьи вдруг становитсяпартийным функционером? Но что нам всем былос той зажиточности, Володя, если в то время вПольше нас не считали за людей. Мы были в страненизшей расой, раз и навсегда выброшенной из ее активнойжизни. Нам милостиво оставили единственнуюобласть для общественного самоутверждения —торговлю, связанную с мелким ремеслом. И поэтому,когда однажды нам пообещали золотые горы равенствас кисельными берегами братства, мы бросилисьза этими обещалками, сломя голову. Четвертый разделПольши показался нам и вправду долгожданнымосвобождением. Я знаю, что ты можешь пойматьменя на слове, но все, о чем ты мне можешь сейчаснапомнить, было потом, а в те годы мы жили не фактами,но надеждой. Для того, чтобы это понять, Володя,надо хотя бы однажды побыть в нашей шкуре— в шкуре евреев...И я представил себе захолустное еврейское местечков Восточной Польше и хрупкого мальчика с вечной325