Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

Может быть, поэтому и Евгений Харитонов, излагаясвое кредо, уже с совершенной серьезностью заявляет, чтоединственная свобода, которой не надо бояться, это внутреннийзакон писателя. Внешний же закон, то есть несвобода,которая царит на Родине, — незыблем и прав, и ему необходимоподчиняться. Он не разрешает печататься — превосходно!Смысл в том и состоит, что лучше всего не печататься.«Нет, — заключает Харитонов, — если нас не накажут,если внешний огонь нас не опалит, мы погибли дляславы».Хочется верить, что писатель только с горя написал такоеи был бы рад-радешенек, если бы его печатали на родине.А иначе бы не стал публиковаться в «Каталоге» и вместес товарищами просить в письме в Моссовет и в ЦК, чтобысборник напечатали хотя бы в количестве 300-500 экземпляров.Единственным исключением в общей философии безысходностии безверия, которой пронизан сборник, является,пожалуй, позиция его составителя Филиппа Бермана. В кафкианскиисступленных, монотонных вещих снах его «Регистратора»,несмотря ни на что, проводится мысль, что смыслсуществования есть и что заключается он в Любви в высшемпонимании этого слова. Земля и есть то место, где пробиваетсяее божественный исток, и если Провидению былоугодно сюда поместить людей, то они должны стремитьсябыть ближе к истоку. В этом их назначение. Живое пространствои живое время, подводящее итог пребывания человекана Земле, становится средоточием творческого поискаписателя. Его построения в чем-то умозрительны и поройнаукообразны, но привлекают биением живой ищущей мысли.Каталог — слово сухое и библиотечное. Но ведь без негоневозможно обойтись в необозримом книжном океане. Нынчев этот океан влился еще один маленький ручеек... А завтраеще и еще. Главное лишь в том, чтобы чистой воды былиручейки, — а этот, по нашему убеждению, чист.М. Михайлова398