Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

новна лежала на высоко взбитых подушках. Рыжие спроседью волосы были причесаны, руки покоилисьповерх одеяла и уже окоченели. Врачи констатировалиинфаркт.Через несколько дней после похорон, достаточнопышных для пожилой еврейки в разгар эмиграции,Юлий позвонил единственной близкой приятельницеФаины Семеновны и предложил, если угодно, забратьее вещи. Наутро опустел ее комод и шкаф, еще черездва дня вынесли мебель из ее комнаты, а вскоре выветрилсяи мамин запах, с детства раздражающийЮлия терпкий запах духов «Красный Мак».Итак, Юлий с отцом брели вдоль василькового поля,а оно ширилось, и васильки становились все выше,и гладшщ мягкими лепестками его лицо, и свешивалисьоткуда-то с синего неба. Их раскачивал ветер, и, касаясьдруг друга, они издавали жалобный протяжный звон.Этот звон заполнял все вокруг, заглушая и гомон птиц,и то, что говорил ему отец. Юлий вслушивался в обрывкифраз «ничья вина», «сильнее обстоятельств»,«напрасные жертвы» и думал, как бы изловчиться истереть мыльную пену с отцовского лица.«Рукавом, проще всего рукавом», — решил Юлийи резко поднял руку. Отец испугался, отпрянул, и пенана его лице начала съеживаться, зеленеть и затвердела,как маска. На отцовской голове появился венок из васильков— такие плели девчонки в пионерском лагере,— но, приглядевшись, Юлий увидел, что это вовсе невасильки, а синие розы. И они испускают сильный яркийсвет.— Папа, где ты был все это время? — спросилЮлий. Отец не ответил. Он предостерегающе поднялпалец — молчи, мол, нас могут услышать, — повернулсяи побрел прочь. Высокий, сутулый и усталый.Юлий пошел за ним, но отец оглянулся, поднял что-тос земли и угрожающе помахал в воздухе. Юлий уви-167