Ссылка на файл в формате pdf - Вторая литература

небрегает, несмотря на то, что именно это он мне исулил после инспекции.Из «ветеранов» остался один Штеф на нарах да яна своей кровати. А также ветеран ветеранов — Богданович.Который все умирает, умирает, умирает —«от этих самых моих рук сгинешь!...» — и никак неугаснет. Будто у него вновь вырастают, приклеиваются,что ли, вырванное мясо, кожа, сами кости.Из «нижних», прикованных к цементу «ветеранов»,ушли Войнеску, Штайнер, Кобуз, Опря — видимо,по очереди, уж и не припомню, как именно,когда именно. Остались Герман, Корнел Поп и Пушкашу.Остались также и другие из нашей партии, распыленныепо камере то здесь, то там: Григораш (которыйпо-прежнему носит баланду), Дамаскин, Семибрати Бэлан.Этот последний, Крыса, как его еще называют,соорудил себе из хвоста метлы какие-то щипцы сантиметровдвадцать в длину, которыми научился хвататьи вырывать не только мошну, но также кожу имясо: с шей, с животов, с внутренних сторон ляжек,из подмышек, а еще: целиком губы, носы, уши, дажеязыки. Он, Крыса, старается по собственному разумению,и уже не раз Кори приходилось умерять его пылударами дубинки по голове. Бэлан принимает их беззвука, а через некоторое время опять начинает охотитьсяза кровоточащей кожей.Михай Семибрат что-то совсем чокнулся. Он раскололсяодним из первых в нашей партии; его саморазоблачениев свое время учли, оно было принято повысшему разряду самим Цуркану, вследствие чего он,считай, получил свою «аттестацию». Однако дня триспустя после «инспекции», в отсутствие Цуркану, егокуда-то увел Марина. Вернулся он уже поздно ночью,уже после отбоя. Спросонья Цуркану поднялся, одновременнообозленный и любопытствующий:19